Мобильная версия

Журнал «» 5 (49) 2016

Факторы риска фибрилляции предсердий и нерешенные проблемы ее профилактики

Авторы: Коваль С.Н., Снегурская И.А.
ГУ «Национальный институт терапии имени Л.Т. Малой НАМН Украины», г. Харьков, Украина

Рубрики: Кардиология

Разделы: Справочник специалиста

Подано основні патогенетичні механізми виникнення та прогресування фібриляції передсердь (ФП). Проаналізовано найбільш поширені та значимі фактори ризику її розвитку. На сьогодні проблема профілактики ФП залишається невирішеною. Насамперед йдеться про первинну профілактику ФП. Саме первинна профілактика ФП є найбільш ефективним методом боротьби з цією патологією, що дозволить значно знизити захворюваність на ФП, а завдяки цьому — ризик розвитку ускладнень і смертність. Невирішеність проблеми первинної профілактики ФП пов’язана зі значною складністю її реалізації. Це обумовлено дуже великою поширеністю та численністю модифікованих факторів ризику, а також наявністю таких немодифікованих факторів ризику, як вік і генетична схильність.

Представлены основные патогенетические механизмы возникновения и прогрессирования фибрилляции предсердий (ФП). Проанализированы наиболее распространенные и значимые факторы риска ее развития. В настоящее время проблема профилактики ФП остается нерешенной. Прежде всего речь идет о первичной профилактике ФП. Именно первичная ФП предсердий является наиболее эффективным методом борьбы с данной патологией, который позволит значительно снизить заболеваемость ФП, а благодаря этому — риск развития осложнений и смертность.
Нерешенность проблемы первичной профилактики ФП связана со значительной сложностью ее реализации. Это обусловлено очень большой распространенностью и многочисленностью модифицируемых факторов риска, а также наличием таких немодифицируемых факторов риска, как возраст и генетическая предрасположенность.

The article presents the main pathogenetic mechanisms of onset and progression of atrial fibrillation (AF). We analyzed the most common and important risk factors for its development. At the moment, the problem of AF prevention remains unsolved. First of all, we are talking about the primary prevention of AF. Primary prevention of AF is the most effective method for the control of this pathology, which will significantly reduce the incidence of AF, and because of this — the risk of complications and mortality. Unresolved problem of primary prevention of AF is associated with considerable complexity of its implementation. This is due to a very high prevalence and the large number of modifiable risk factors, as well as the presence of such non-modifiable risk factors, such as age and genetic predisposition.

Ключевые слова

фібриляція передсердь; фактори ризику; первинна профілактика; огляд

фибрилляция предсердий; факторы риска; первичная профилактика; обзор

atrial fibrillation; risk factors; primary prevention; review

doi: http://dx.doi.org/10.22141/2224-1485.5.49.2016.83866

Статья опубликована на с. 61-69

Согласно современным данным фибрилляция предсердий (ФП) является одним из наиболее опасных и распространенных нарушений сердечного ритма. ФП встречается у 1–2 % населения. Заболеваемость ФП постоянно возрастает во всем мире и, как ожидается, удвоится в течение следующих 50 лет. В наибольшей степени это обусловлено общим постепенным старением населения в целом. Наличие у лиц ФП примерно в 5 раз повышает риск развития инсульта, а также значительно увеличивает вероятность его рецидива, утраивает риск развития сердечной недостаточности (СН), в два раза увеличивает вероятность развития деменции и резко снижает качество жизни. Поэтому проблема профилактики ФП имеет не только медицинский, но и социальный характер [4, 10, 23, 50].

В настоящее время проводятся многочисленные исследования, которые в основном направлены на разработку и изучение эффективности новых методов лечения ФП и предупреждение ее жизнеопасных осложнений. Однако проблеме профилактики развития ФП уделяется все еще недостаточное внимание. Так, при анализе работ, опубликованных в PubMed за последние 10 лет, выявлено в 4 раза больше источников, касающихся лечения ФП, чем ее профилактики [2, 5, 9, 23, 58, 59, 63].

Для решения проблемы профилактики ФП принципиальное значение имеют детальное изучение механизмов ее развития и выделение на этой основе наиболее значимых факторов риска (ФР) ФП.

Среди основных патофизиологических механизмов развития ФП выделяют следующие: 1) нарушение функции ионных каналов; 2) нарушение обмена кальция (Са) в клетке; 3) структурное и электрофизиологическое ремоделирование; 4) вегетативная нервная дисрегуляция.

Существует достаточно много теорий относительно развития ФП, но наиболее распространенными являются теории очаговых механизмов и множественных мелких волн [1, 45, 73]. Причем патогенетические звенья развития ФП в данных концепциях могут сочетаться друг с другом. Очаговые механизмы включают в себя триггерную активность и циркуляцию возбуждения по типу микрориентри (microreentry). Согласно данной теории ФП возникает в результате поступления множества импульсов из автономных очагов, которые чаще всего расположены в устьях легочных вен или по задней стенке левого предсердия около соединения с легочной веной. Ткани в этих зонах имеют более короткий период, что приближает их по свойствам к клеткам синусового узла. По мере прогрессирования пароксизмальной формы в постоянную очаги повышенной активности распределяются по всем предсердиям. Согласно гипотезе множественных мелких волн ФП развивается в результате хаотичного проведения множества независимых мелких волн [44].

Изменения в предсердиях происходят и после развития ФП. При этом укорачивается рефрактерный период предсердий за счет подавления тока ионов кальция через каналы L-типа и усиления поступления ионов калия в клетки. Также снижается сократительная функция предсердий вследствие замедления поступления ионов кальция в клетки, нарушения выделения ионов кальция из внутриклеточных депо и нарушения обмена энергии в миофибриллах. Замедляется кровоток в предсердиях из-за нарушения их сокращения, что приводит к образованию тромбов преимущественно в ушке левого предсердия [36].

Как было отмечено выше, одним из важнейших патогенетических механизмов развития ФП является патологическое структурное и электрофизиологическое ремоделирование сердца [42, 71]. В исследованиях показана связь между развитием ФП и процессами фиброзирования в предсердии. Так, с одной стороны, фиброз можно рассматривать как следствие воспаления и воздействия аритмии, а с другой — увеличение фиброза наряду с другими ФР ФП, такими как старение, артериальная гипертензия (АГ) и СН, способствует развитию и прогрессированию ФП, что было продемонстрировано как в экспериментальных моделях на животных [41, 60, 89, 93], так и при обследованиях пациентов [14, 30].

Факторы, которые способствуют появлению фиброза, остаются недостаточно изученными. В исследованиях показана роль в развитии фиброза генетических факторов, а также нарушений в различных сигнальных путях и продукции цитокинов [14], в том числе и трансформирующего фактора роста бета, фактора роста тромбоцитов, а также ренин-ангиотензин-альдостероновой системы. В недавних исследованиях также продемонстрировано, что сердечные фибробласты претерпевают ремоделирование во время тахиаритмии [13]. Увеличение фиброза предсердия и легочных вен способствует блокированию проводимости, возвратному возбуждению и возникновению триггерной активности [19, 29, 47, 81, 89].

Показано также, что электрическое ремоделирование, связанное с нарушением обмена веществ в клетке, изменением функции ионных каналов, а также с повышением давления в левом предсердии и его дилатацией, также ассоциируется с развитием ФП [20, 29, 47, 51, 72, 92, 94]. Хотя данные некоторых исследований, проведенных на миоцитах человека, позволяют предположить, что ионные сдвиги, приписанные к электрическому ремоделированию, могут оказаться недостаточными, чтобы вызвать ФП [97, 98].

Существенная роль в развитии ФП отводится изменениям тонуса вегетативной нервной системы [11]. В экспериментальных исследованиях показано, что одновременное раздражение звездчатых ганглиев и блуждающего нерва у собак часто предшествует началу пароксизмальных предсердных аритмий, в то время как абляция звездчатого ганглия и блуждающего нерва может помочь предотвратить ФП [77, 88]. Нарушение вегетативного тонуса может быть важным звеном, лежащим, в частности, в основе ассоциации ночной десатурации кислорода, возникающей у пациентов с апноэ во время сна, и появлением ФП [35]. Кроме того, ряд исследований указывет на перспективность модуляции тонуса вегетативно-нервной системы, в том числе омега-3 жирных кислот, в профилактике ФП [9, 65].

Понимание механизмов развития ФП способствует выделению наиболее значимых ФР данного нарушения ритма.

Выделяют так называемые немодифицируемые и модифицируемые ФР ФП. К немодифицируемым ФР относятся: возраст, пол, раса, генетические факторы. К модифицируемым — АГ, ишемическая болезнь сердца (ИБС), инфаркт миокарда (ИМ), клапанная болезнь сердца, СН, сахарный диабет (СД), ожирение, прежде всего абдоминальное (АО), курение, избыточное употребление алкоголя, чрезмерные физические нагрузки, гиперфункция щитовидной железы, синдром обструктивного апноэ сна (СОАС), состояние после кардиоторакальных операций.

В настоящее время имеются сведения о достаточном количестве исследований по распространенности ФП и ее ФР, которые свидетельствуют о роли возраста, пола и расы в развитии данного нарушения ритма. Так, в исследованиях среди представителей белого населения Северной Америки и Западной Европы отмечены высокая частота встречаемости ФП и повышение данного показателя примерно в 2 раза в каждом последующем десятилетии жизни [64]. Также обнаруживаются выраженные гендерные отличия — более высокая частота ФП у мужчин, чем у женщин [43]. В то же время у афроамериканцев и испаноязычных американцев регистрируются более низкие распространенность и заболеваемость ФП, однако и эпидемиология ФП у этих категорий населения изучена хуже [12, 76, 78].

Расовые отличия в риске ФП требуют дальнейшего изучения.

Повышение частоты ФП с возрастом находит в настоящее время объяснение в том, что в пожилом возрасте происходит структурное ремоделирование сердца и сосудов, с которым и связывают существенные нарушения проводимости и ритма сердца [55, 96]. В последних исследованиях выявлена связь повышенного риска ФП у лиц пожилого возраста с более высокими уровнями в крови циркулирующего адипонектина — полифункционального адипоцитокина [68].

Причины более высокого риска ФП у мужчин в сравнении с женщинами остаются недостаточно выясненными. Существуют данные о том, что у мужчин отмечается более выраженная реполяризация ионных каналов, что, в свою очередь, может ускорять реполяризацию, сокращать период рефрактерности и способствовать повторному входу волны [34]. Возможно также, что повышению риска развития ФП у мужчин способствуют большие размеры предсердий. С увеличением размеров левого предсердия, вероятно, связан повышенный риск ФП у лиц высокого роста, в связи с чем его также стали относить к ФР данной патологии [62].

Несомненно, важнейшее место среди немодифицируемых ФР ФП занимают генетические факторы. Генетические ФР развития ФП могут быть разделены на моногенные и полигенные. Большинство моногенных мутаций, способствующих возникновению ФП, происходят в генах, кодирующих сердечные ионные каналы [21, 46, 57, 86, 96, 103]. Что касается полигенных ФР данной патологии, то известно, что распространенные варианты гена, как правило, проявляются в виде единичных нуклеотидных полиморфизмов и способствуют появлению у индивидуума восприимчивости к возникновению ФП. Вполне вероятно, что они предрасполагают к развитию ФП в сочетании с приобретенными ФР, хотя эти механизмы еще не до конца изучены [28, 61, 66, 91].

Показано, что риск развития ФП значительно увеличивается, если у родственника первой степени отмечалась ФП [8, 31]. Интересно также, что вероятность развития ФП возрастает и у родственников с ее идиопатической формой, что подтверждает семейный характер заболевания [8, 26, 31]. С семейной ФП ассоциируются некоторые мутации ионных каналов и коннексина (GJA5) [15, 24, 37, 67, 79, 80, 83, 99, 101]. Исследование, проведенное в Исландии, выявило четкую связь между ФП и двумя одиночными нуклеотидными полиморфизмами в хромосоме 4q25, которые, как полагают, связаны с изменениями экспрессии фактора транскрипции PITX2 [40]. В то же время мутации ионных каналов составляют лишь малую долю всех случаев ФП [27].

На сегодняшний день основной проблемой в трансляционной медицине является точное определение промежуточных фенотипов, то есть количественных признаков, которые предшествуют заболеванию и предрасполагают к его появлению. В случае с ФП фенотипирование дополнительно осложняет ее пароксизмальный и часто бессимптомный характер. Недостаточно изучены механизмы возникновения и генетические детерминанты так называемых субфенотипов ФП, как, например, ФП у пожилых, при АГ, СН, клапанных болезнях сердца, ожирении.

Согласно современным данным одним из наиболее частых и значимых ФР ФП является АГ. Наличие АГ способствует значительному структурному ремоделированию левого желудочка, развитию фиброза миокарда и диастолической дисфункции левого желудочка с дальнейшим развитием диастолической СН. При АГ, особенно длительно протекающей со стабильным повышением АД, при резистентной ее форме происходит ремоделирование не только левого желудочка, но и предсердия с быстрым формированием фиброза, который, как установлено, и является важнейшей причиной возникновения ФП [3, 56].

В ряде исследований показано, что риск развития ФП возрастает у лиц уже с высоким нормальным АД, причем как у мужчин, так и у женщин, то есть уже на стадии предгипертонии [22, 38].

ИБС в связи с ее высокой распространенностью наряду с АГ занимает также одно из лидирующих мест среди факторов риска ФП. К механизмам, способствующим развитию ФП при ИБС, относятся ишемия миокарда, диастолическая и систолическая дисфункция левого желудочка, которые приводят к нарушению кровоснабжения, в том числе и предсердий. Ишемия предсердия приводит к значительным нарушениям проводимости в предсердии, что, вероятно, связано с нарушением межклеточных связей [87]. Нарушение кровоснабжения предсердия приводит к нарушению поступления ионов Ca, задержке деполяризации, а также структурной перестройке, создающей основу для возвратного субстрата. Доказана также роль дисфункции вегетативной нервной системы в этих нарушениях [75]. Наиболее выражены данные изменения при ИМ. Закономерно развивающаяся при ИБС и особенно при ИМ диастолическая и систолическая дисфункция левого желудочка, которая трансформируется в СН, является важнейшим фактором, приводящим к ФП. Необходимо особо отметить, что при ИБС, особенно если у пациента еще не было ИМ, очень весомый вклад в развитие ФП вносит параллельно протекающая или предшествовавшая АГ, роль которой в возникновении данного нарушения ритма описана выше.

Здесь необходимо отметить, что сама по себе СН, особенно при выраженном снижении фракции выброса, вне зависимости от ее причины, — мощный фактор риска ФП. Застойная СН приводит к выраженному структурному ремоделированию предсердия и вызывает существенные изменения в поступлении ионов Са в кардиомиоциты предсердия. Так, при повышении нагрузки на клетки ионами Ca увеличивается потенциал действия, что вызывает задержку деполяризации [102].

С развитием СН связана высокая частота возникновения ФП при клапанной болезни сердца любой этиологии. Инициальным механизмом развития ФП при клапанной болезни сердца является митральная регургитация, которая приводит к вышеописанным структурно-функциональным изменениям в предсердии [94, 96].

На протяжении последних десятилетий многократно возросла значимость СД как фактора риска ФП. Это, несомненно, связано со значительным ростом заболеваемости и распространенности СД, особенно 2-го типа. Существующие данные указывают на то, что СД способствует развитию ФП через структурно-функциональное ремоделирование левого желудочка и предсердия. Патогенетической основой для ремоделирования сердца при СД являются: ускоренное развитие атеросклероза коронарных артерий и ИБС с характерной ишемией миокарда, дисфункцией левого желудочка, предсердия и СН. Важными дополнительными факторами, способствующими прогрессированию поражения сердца при СД, являются: накопление в миокарде конечных продуктов гликозилирования [54], диабетическая нейропатия с вегетативной дисфункцией [82] и специфическая для СД, особенно при длительном некомпенсированном его течении, микроангиопатия. При рассмотрении СД в качестве фактора риска ФП нельзя не учитывать того факта, что СД в большинстве случаев протекает в сочетании с АГ, вклад которой в развитие ФП был рассмотрен выше.

С сахарным диабетом тесно связано ожирение, которое в большинстве случаев, особенно при 2-м типе СД, предшествует его развитию. Распространенность ожирения, особенно его абдоминальной формы (АО), увеличивается во всем мире в геометрической прогрессии. Именно АО является тем инициальным и наиболее часто встречающимся патологическим состоянием, которое и приводит к раннему структурному ремоделированию левого желудочка [6], а с течением времени — к диастолической дисфункции левого желудочка, что вызывает перегрузку и расширение левого предсердия [48]. Здесь также важно указать на то, что АО в подавляющем большинстве случаев ассоциируется с такими важными факторами риска ФП, как АГ и ИБС.

К очень распространенным факторам риска ФП относится курение. Вместе с тем механизмы развития ФП у курильщиков, интенсивность и длительность курения, при которых отмечается наибольший риск данной патологии, остаются практически не изученными. Однако показано, что злоупотребление никотином приводит к структурной перестройке предсердия, возможно, путем подавления антифибротического влияния miR-133 и miR-590, о чем свидетельствуют экспериментальные исследования [85].

Не менее важным фактором риска ФП, чем курение, является избыточное употребление алкоголя [53]. Описывается несколько механизмов, обусловливающих развитие ФП у лиц, злоупотребляющих алкоголем. Прежде всего речь идет о токсической кардиопатии. Однако и при относительно небольшом временном периоде злоупотребления алкоголем уже отмечается ряд изменений, которые могут значительно повышать риск ФП. К таким изменениям относятся: повышенная адренергическая активность, дистрофические изменения миокарда, нарушение тонуса блуждающего нерва, нарушение предсердной проводимости. Важно указать, что у лиц, злоупотребляющих алкоголем, рано развивается АГ, которая усугубляет патологические изменения, способствующие возникновению ФП [25, 32, 84].

В последнее время большое внимание исследователей привлекает такой фактор риска ФП, как длительные и чрезмерно интенсивные занятия спортом и физические упражнения [7, 33]. Показано, что длительные упражнения на выносливость вызывают следующие изменения: ремоделирование сердца, которое определяют термином «спортивное сердце», с развитием избыточной гипертрофии миокарда левого желудочка, а в дальнейшем — диастолической дисфункции левого желудочка, которая со временем вызывает структурную перестройку предсердия и усиление тонуса блуждающего нерва [39, 70]. Повышение тонуса блуждающего нерва способствует появлению неоднородных сокращений в рефрактерном предсердии. Причинами изменений вегетативной нервной системы могут быть усиление барорефлекторной регуляции и повышение чувствительности к ацетилхолину в результате подавления регуляции G-сигнальных протеинов, что представляется особенно важным для возникновения и поддержания ФП, вызванной длительными упражнениями на выносливость [39].

Достаточно частым фактором риска ФП являются заболевания щитовидной железы, которые протекают с явлениями гипертиреоза [16]. Повышенная активность щитовидной железы способствует аритмической активности кардиомиоцитов легочных вен [17], нарушению ионного транспорта [18] и создает условия для структурного ремоделирования предсердия с последующим развитием ФП [18, 100].

СОАС — достаточно распространенное патологическое состояние, которое вместе с тем выявляется крайне редко. СОАС наиболее часто ассоциируется с выраженным морбидным ожирением и в последнее время относится к существенным факторам риска ФП [74]. Показано, что у лиц с СОАС развивается отрицательное внутригрудное давление, которое увеличивает венозный возврат и тем самым способствует повышению нагрузки на левое предсердие, индуцируя возникновение ФП [48]. Кроме того, наличие СОАС в течение длительного периода времени вызывает структурное ремоделирование предсердия [49].

Необходимо отметить и тот факт, что состояние после кардиоторакальных операций связано с высоким риском развития ФП, особенно в первые трое суток после оперативного вмешательства [69, 90].

Таким образом, на сегодняшний день достаточно детально изучены основные патогенетические механизмы ФП, выделены и описаны наиболее часто встречающиеся и значимые ФР ее развития. Однако проблема профилактики ФП остается нерешенной. Прежде всего речь идет о первичной профилактике ФП, то есть о предупреждении возникновения первого эпизода ФП. Именно первичная профилактика ФП является наиболее эффективным методом борьбы с данной патологией, который позволит значительно снизить заболеваемость ФП, а благодаря этому — риск развития осложнений и смертность.

Нерешенность проблемы первичной профилактики ФП связана со значительной сложностью ее реализации. Это обусловлено очень большой распространенностью и числом модифицируемых ФР, а также наличием таких немодифицируемых факторов риска, как возраст и генетическая предрасположенность.

Поэтому ранняя и эффективная диагностика ФР ФП и их активная модификация имеют очень важное стратегическое значение как для разработки эффективных мероприятий по первичной профилактике ФП, так и для предотвращения прогрессирования данного заболевания. В связи с этим крайне необходимым является усовершенствование уже существующих и поиски новых эффективных методов и технологий для выявления бессимптомной и симптоматической (пароксизмальной, персистирующей и постоянной) форм ФП.

В плане вторичной профилактики ФП наиболее перспективными направлениями могут быть следующие: назначение ингибиторов ренин-ангиотензин-альдостероновой системы, статинов, бета-блокаторов, препаратов омега-3 жирных кислот, агрессивные мероприятия, направленные на модификацию ФР, противовоспалительные стратегии, мероприятия, связанные с созданием постоянного положительного давления в дыхательных путях во время сна, катетерная абляция, а также комбинация нескольких вмешательств.

Также важной является разработка новых антиаритмических препаратов с предсердной селективностью и препаратов, замедляющих процессы фиброзирования, новых антикоагулянтов с минимальными побочными рисками, особенно у пожилых лиц с коморбидной патологией.

Необходимо отметить, что новые будущие стратегии, направленные на борьбу с растущей эпидемией ФП, должны исходить из фундаментальной науки, генетических, эпидемиологических и клинических исследований.

Список литературы

1. Голицын С.П. Диагностика и лечение фибрилляции предсердий. Рекомендации РКО, ВНОА и АССХ / Голицын С.П., Панченко Е.П., Попов С.В. [ и др.] // Рос. кардиол. журн. — 2012. — № 4(102), прил. 3. — С. 1-100.

2. Сычев О.С. Фибрилляция предсердий неклапанного генеза у пациентов в возрасте меньше 65 лет с сохраненной систолической функцией левого желудочка: клинические характеристики и ремоделирование миокарда / Сычев О.С., Михалева Т.В. // Український кардіологічний журнал. — 2014. — № 3. — С. 53-60

3. Сичов О.С. Діагностика та лікування фібриляції передсердь. Рекомендації Робочої групи з порушень ритму серця Асоціації кардіологів України / Сичов О.С., Коваленко В.М., Дзяк Г.В. [та ін.]. — К., 2014. — 167 с.

4. Сиволап В.Д. Особенности ремоделирования сердца у больных с разными клиническими формами неклапанной фибрилляции предсердий / Сиволап В.Д., Лашкул Д.А., Марченко В.В. // Science Rise. — 2016. — № 4(3). — С. 32-38.

5. Татарский Б.А. Фибрилляция предсердий: патофизиологические подходы к выбору антиаритмической терапии / Татарский Б.А., Баталов Р.Е., Попов С.В. — Томск: STT, 2013. — 484 с.

6. Abed H.S. Obesity results in progressive atrial structural and electrical remodeling: implications for atrial fibrillation / Abed H.S., Samuel C.S., Lau D.H. [et al.] // Heart Rhythm. — 2013. — Vol. 10. — P. 90-100.

7. Aizer A. Relation of vigorous exercise to risk of atrial fibrillation / Aizer A., Gaziano J.M., Cook N.R. [et al.] // Am. J. Cardiol. — 2009. — Vol. 103. — P. 572-577.

8. Arnar D.O. Familial aggregation of atrial fibrillation in Iceland / Arnar D.O., Thorvaldsson S., Manolio T.A. [et al.] // Eur. Heart J. — 2006. — Vol. 27. — P. 708-712.

9. Benjamin E.J. Prevention of atrial fibrillation report from a National Heart, Lung, and Blood Institute workshop / Benjamin E.J., Chen P.S., Bild D.E., Mascette A.M. // Circulation. — 2009. — Vol. 119(4). — P. 606-618.

10. Berti D. Prevalence and antithrombotic management of atrial fibrillation in hospitalised patients / Berti D., Moors E., Moons Ph., Heidbuche H. // Heart. — 2015. — Vol. 101. — P. 884-893.

11. Bettoni M. Autonomic tone variations before the onset of paroxysmal atrial fibrillation / Bettoni M., Zimmermann M. // Circulation. — 2002. — Vol. 105. — P. 2753-2759.

12. Borzecki A.M. Racial differences in the prevalence of atrial fibrillation among males / Borzecki A.M., Bridgers D.K., Liebschutz J.M. [et al.] // Natl Med. Assoc. — 2008. — Vol. 100. — P. 237-245.

13. Burstein B. Atrial cardiomyocyte tachycardia alters cardiac fibroblast function: a novel consideration in atrial remodeling / Burstein B., Qi X.Y., Yeh Y.H. [et al.] // Cardiovasc. Res. — 2007. — Vol. 76. — P. 442-452.

14. Burstein B. Atrial fibrosis: mechanisms and clinical relevance in atrial fibrillation / Burstein B., Nattel S. // J. Am. Coll. Cardiol. — 2008. — Vol. 51. — P. 802-809.

15. Calloe K. Characterizations of a loss-of-function mutation in the Kir3.4 channel subunit / Calloe K., Ravn L.S., Schmitt N. [et al.] // Biochem. Biophys Res. Commun. — 2007. — Vol. 364. — P. 889-895.

16. Cappola A.R. Thyroid status, cardiovascular risk, and mortality in older adults / Cappola A.R., Fried L.P., Arnold A.M. [et al.] // JAMA. — 2006. — Vol. 295. — P. 1033-1041.

17. Chen Y.C. Effects of thyroid hormone on the arrhythmogenic activity of pulmonary vein cardiomyocytes / Chen Y.C., Chen S.A., Chen Y.J. [et al.] // J. Am. Coll. Cardiol. — 2002. — Vol. 39. — P. 366-372.

18. Chen W.J. Molecular characterization of thyroid hormone-inhibited atrial L-type calcium channel expression: implication for atrial fibrillation in hyperthyroidism / Chen W.J., Yeh Y.H., Lin K.H. [et al.] // Basic. Res. Cardiol. — 2011. — Vol. 106. — P. 163-174.

19. Chou C.C. Intracellular calcium dynamics and anisotropic reentry in isolated canine pulmonary veins and left atrium / Chou C.C., Nihei M., Zhou S. [et al.] // Circulation. — 2005. — Vol. 111. — P. 2889-2897.

20. Chung M.K. C-reactive protein elevation in patients with atrial arrhythmias: inflammatory mechanisms and persistence of atrial fibrillation / Chung M.K., Martin D.O., Sprecher D. [et al.] // Circulation. — 2001. — Vol. 104. — P. 2886-2891.

21. Clauss S. Does Atrial Fibrillation Follow Function?: Ion Channel Mutations and Lone Atrial Fibrillation / Clauss S., Ellinor P.T. // Circ. Arrhythm. Electrophysiol. — 2015. — Vol. 8. — P. 1005-1006.

22. Conen D. Influence of systolic and diastolic blood pressure on the risk of incident atrial fibrillation in women / Conen D., Tedrow U.B., Koplan B.A. [et al.] // Circulation. — 2009. — Vol. 119. — P. 2146-2152.

23. Copley D.J. Atrial Fibrillation: A Review of Treatments and Current Guidelines / Copley D.J., Hill K.M. // AACN Adv. Crit. Care. — 2016. — Vol. 27. — P. 120-128.

24. Darbar D. Cardiac sodium channel (SCN5A) variants associated with atrial fibrillation / Darbar D., Kannankeril P.J., Donahue B.S. [et al.] // Circulation. — 2008. — Vol. 117. — P. 1927-1935.

25. Djoussé L. Long-term alcohol consumption and the risk of atrial fibrillation in the Framingham Study / Djoussé L., Levy D., Benjamin E.J. [et al.] // Am. J. Cardiol. — 2004. — Vol. 93. — P. 710-713.

26. Ellinor P.T. Familial aggregation in lone atrial fibrillation / Ellinor P.T., Yoerger D.M., Ruskin J.N., MacRae C.A. // Hum. Genet. — 2005. — Vol. 118. — P. 179-184.

27. Ellinor P.T. Ion channel mutations in AF: signal or noise? / Ellinor P.T., MacRae C.A. // Heart Rhythm. — 2008. — Vol. 5. — P. 436-437.

28. Ellinor P.T. Genetics and molecular biology of AF // Circ. Res. — 2014. — Vol. 114. — P. 1453-1468.

29. Everett T.H. Left atrial dilatation resulting from chronic mitral regurgitation decreases spatiotemporal organization of atrial fibrillation in left atrium / Everett T.H., Verheule S., Wilson E.E. [et al.] // Am. J. Physiol. — 2004. — Vol. 286. — P. 2452-2460.

30. Everett T.H. Atrial fibrosis and the mechanisms of atrial fibrillation / Everett T.H., Olgin J.E. // Heart Rhythm. — 2007. — Vol. 4. — P. 24-27.

31. Fox C.S. Parental atrial fibrillation as a risk factor for atrial fibrillation in offspring / Fox C.S., Parise H., D’Agostino R.B. [et al.] // JAMA. — 2004. — Vol. 291. — P. 2851-2855.

32. Frost L. Alcohol and risk of atrial fibrillation or flutter: a cohort study / Frost L., Vestergaard P. // Arch. Intern. Med. — 2004. — Vol. 164. — P. 1993-1998.

33. Frost L. Work related physical activity and risk of a hospital discharge diagnosis of atrial fibrillation or flutter: the Danish Diet, Cancer, and Health Study / Frost L., Frost P., Vestergaard P. // Occup. Environ. Med. — 2005. — Vol. 62. — P. 49-53.

34. Gaborit N. Gender-related differences in ion-channel and transporter subunit expression in non-diseased human hearts / Gaborit N., Varro A., Le Bouter S. [et al.] // J. Mol. Cell. Cardiol. — 2010. — Vol. 49. — P. 639-646.

35. Gami A.S. Obstructive sleep apnea, obesity, and the risk of incident atrial fibrillation / Gami A.S., Hodge D.O., Herges R.M. [et al.] // J. Am. Coll. Cardiol. — 2007. — Vol. 49. — P. 565-571.

36. Ghezelbash S. Altered Atrial Metabolism: An Underappreciated Contributor to the Initiation and Progression of Atrial Fibrillation / Ghezelbash S., Molina C.E., Dobrev D. // JAHA. — 2015. — Vol. 4. — e001808.

37. Gollob M.H. Somatic mutations in the connexin 40 gene (GJA5) in atrial fibrillation / Gollob M.H., Jones D.L., Krahn A.D. [et al.] // N. Engl. J. Med. — 2006. — Vol. 354. — P. 2677-2688.

38. Grundvold I. Upper normal blood pressures predict incident atrial fibrillation in healthy middle-aged men: a 35-year follow-up study / Grundvold I., Skretteberg P.T., Liestøl K. [et al.] // Hypertension. — 2012. — Vol. 59. — P. 198-204.

39. Guasch E. Atrial fibrillation promotion by endurance exercise: demonstration and mechanistic exploration in an animal model / Guasch E., Benito B., Qi X. [et al.] // J. Am. Coll. Cardiol. — 2013. — Vol. 62. — P. 68-77.

40. Gudbjartsson D.F. Variants conferring risk of atrial fibrillation on chromosome 4q25 / Gudbjartsson D.F., Arnar D.O., Helgadottir A. [et al.] // Nature. — 2007. — Vol. 448. — P. 353-357.

41. Hayashi H. Aging-related increase to inducible atrial fibrillation in the rat model / Hayashi H., Wang C., Miyauchi Y. [et al.] // J. Cardiovasc. Electrophysiol. — 2002. — Vol. 13. — P. 801-808.

42. Healey J.S. Prevention of atrial fibrillation with angiotensin-converting enzyme inhibitors and angiotensin receptor blockers: a meta-analysis / Healey J.S., Baranchuk A., Crystal E. [et al.] // Journal of the American College of Cardiology. — 2005. — Vol. 45(11). — P. 1832-1839.

43. Heeringa J. Prevalence, incidence and lifetime risk of atrial fibrillation: the Rotterdam Study / Heeringa J., Van Der Kuip D.A., Hofman A. [et al.] // Eur. Heart J. — 2006. — Vol. 27. — P. 949-953.

44. Heijman J. Cellular and Molecular Electrophysiology of Atrial Fibrillation Initiation, Maintenance, and Progression / Heijman J., Voigt N., Nattel S., Dobrev D. // Circ. Res. — 2014. — Vol. 114. — P. 1483-1499.

45. Heijman J. The value of basic research insights into atrial fibrillation mechanisms as a guide to therapeutic innovation: a critical analysis / Heijman J., Algalarrondo V., Voigt N. [et al.] // Cardiovasc. Res. — 2016. — Vol. 109. — P. 467-479.

46. Hong K. Genetic basis of atrial fibrillation / Hong K., Xiong Q. // Curr. Opin. Cardiol. — 2014. — Vol. 29. — P. 220-226.

47. Issac T.T. Role of inflammation in initiation and perpetuation of atrial fibrillation: a systematic review of the published data / Issac T.T., Dokainish H., Lakkis N.M. // J. Am. Coll. Cardiol. — 2007. — Vol. 50. — P. 2021-2028.

48. Iwasaki Y.K. Determinants of atrial fibrillation in an animal model of obesity and acute obstructive sleep apnea / Iwasaki Y.K., Shi Y., Benito B. [et al.] // Heart Rhythm. — 2012. — Vol. 9. — P. 1409-1416.

49. Iwasaki Y.K. Repetitive obstructive sleep apnea produces cardiac remodeling and a substrate for atrial fibrillation / Iwasaki Y.K., Shi Y.F., Kato T. // Heart Rhythm. — 2012. — Vol. 9. — P. 189-196.

50. January C. 2014 AHA/ACC/HRS Guideline for the Management of Patients With Atrial Fibrillation: A Report of the American College of Cardiology/American Heart Association Task Force on Practice Guidelines and the Heart Rhythm Society / January C., Wann L., Alpert J. [et al.] // Circulation. — 2014. — Vol. 129.

51. Kalifa J. Intra-atrial pressure increases rate and organization of waves emanating from the superior pulmonary veins during atrial fibrillation / Kalifa J., Jalife J., Zaitsev A.V. [et al.] // Circulation. — 2003. — Vol. 108. — P. 668-671.

52. Kirchhof P. Personalized management of atrial fibrillation: Proceedings from the fourth Atrial Fibrillation competence NETwork. European Heart Rhythm Association consensus conference / Kirchhof P., Breithardt G., Aliot E. [et al.] // Europace. — 2013. — Vol. 15. — P. 1540-1556.

53. Kodama S. Alcohol consumption and risk of atrial fibrillation: a meta-analysis / Kodama S., Saito K., Tanaka S. // J. Am. Coll. Cardiol. — 2011. — Vol. 57. — P. 427-436.

54. Koektuerk B. Role of diabetes in heart rhythm disorders / Koektuerk B., Aksoy M., Horlitz M. // World J. Diabetes. — 2016, Feb 10. — Vol. 7(3). — P. 45-49.

55. Koura T. Anisotropic conduction properties in canine atria analyzed by high-resolution optical mapping: preferential direction of conduction block changes from longitudinal to transverse with increasing age / Koura T., Hara M., Takeuchi S. [et al.] // Circulation. — 2002. — Vol. 105. — P. 2092-2098.

56. Lau D.H. Hypertension and atrial fibrillation: evidence of progressive atrial remodeling with electrostructural correlate in a conscious chronically instrumented ovine model / Lau D.H., Mackenzie L., Kelly D.J. // Heart Rhythm. — 2010. — Vol. 7. — P. 1282-1290.

57. Lemoine M.D. Arrhythmogenic left atrial cellular electrophysiology in a murine genetic long QT syndrome model / Lemoine M.D., Duverger J.E., Naud P. [et al.] // Cardiovasc. Res. — 2011. — Vol. 92. — P. 67-74.

58. Leong-Sit P. Efficacy and risk of atrial fibrillation ablation before 45 years of age / Leong-Sit P., Zado E., Callans D.J. [et al.] // Circ. Arrhythm. Electrophysiol. — 2010. — Vol. 3(5). — P. 452-457.

59. Liew R. Almanac 2013: cardiac arrhythmias and pacing // Heart. — 2013. — Vol. 99(19). — P. 1398-1407.

60. Li D. Promotion of atrial fibrillation by heart failure in dogs: atrial remodeling of a different sort / Li D., Fareh S., Leung T.K., Nattel S. // Circulation. — 1999. — Vol. 100. — P. 87-95.

61. Li N. PITX2: a master regulator of cardiac channelopathy in atrial fibrillation? / Li N., Dobrev D., Wehrens X.H. // Cardiovasc. Res. — 2016. — Vol. 109. — P. 345-347.

62. Liu X.K. Age- and sex-related atrial electrophysiologic and structural changes / Liu X.K., Jahangir A., Terzic A. [et al.] // Am. J. Cardiol. — 2004. — Vol. 94. — P. 373-375.

63. Liu T. Mineralocorticoid receptor antagonists and atrial fibrillation: a meta-analysis / Liu T., Korantzopoulos P., Shao Q. [et al.] // Europace. — 2016. — Vol. 18(5). — P. 672-680.

64. Lloyd-Jones D.M., Wang T.J., Leip E.P. Lifetime risk for development of atrial fibrillation: the Framingham Heart Study / Lloyd-Jones D.M., Wang T.J., Leip E.P. [et al.] // Circulation. — 2004. — Vol. 110. — P. 1042-1046.

65. London B. Omega-3 fatty acids and cardiac arrhythmias: prior studies and recommendations for future research: a report from the National Heart, Lung, and Blood Institute and Office of Dietary Supplements Omega-3 Fatty Acids and Their Role in Cardiac Arrhythmogenesis Workshop / London B., Albert C., Anderson M.E. [et al.] // Circulation. — 2007. — Vol. 116. — P. 320-335.

66. Lubitz S.A. Genetics of atrial fibrillation: implications for future research directions and personalized medicine / Lubitz S.A., Ozcan C., Magnani J.W. // Circ. Arrhythm. Electrophysiol. — 2010. — Vol. 3. — P. 291-299.

67. Lundby A. KCNE3 mutation V17M identified in a patient with lone atrial fibrillation / Lundby A., Ravn L.S., Svendsen J.H. [et al.] // Cell. Physiol. Biochem. — 2008. — Vol. 21. — P. 47-54.

68. Macheret F. Higher circulating adiponectin levels are associated with increased risk of atrial fibrillation in older adults / Macheret F., Bartz T.M., Djousse L. [et al.] // Heart. — 2015. — Vol. 101. — P. 1368-1374.

69. Mathew J.P. A multicenter risk index for atrial fibrillation after cardiac surgery / Mathew J.P., Fontes M.L., Tudor I.C. [et al.] // JAMA. — 2004. — Vol. 291. — P. 1720-1729.

70. Mont L. Long-lasting sport practice and lone atrial fibrillation / Mont L., Sambola A., Brugada J. [et al.] // Eur. Heart. — 2002. — Vol. 23. — P. 477-482.

71. Nattel S. Mechanisms of atrial fibrillation: lessons from animal models / Nattel S., Shiroshita-Takeshita A., Brundel B.J., Rivard L. // Prog. Cardiovasc. Dis. — 2005. — Vol. 48. — P. 9-28.

72. Nattel S. Arrhythmogenic ion-channel remodeling in the heart: heart failure, myocardial infarction, and atrial fibrillation / Nattel S., Maguy A., Le Bouter S., Yeh Y.H. // Physiol. Rev. — 2007. — Vol. 87. — P. 425-456.

73. Nattel S. Deciphering the fundamental mechanisms of atrial fibrillation: a quest for over a century / Nattel S., Dobrev D. // Cardiovasc. Res. — 2016. — Vol. 109. — P. 465-466.

74. Naruse Y. Concomitant obstructive sleep apnea increases the recurrence of atrial fibrillation following radiofrequency catheter ablation of atrial fibrillation: clinical impact of continuous positive airway pressure therapy / Naruse Y., Tada H., Satoh M. [et al.] // Heart Rhythm. — 2013. — Vol. 10. — P. 331-337.

75. Nishida K. Mechanisms of atrial tachyarrhythmias associated with coronary artery occlusion in a chronic canine model / Nishida K., Qi X.Y., Wakili R. [et al.] // Circulation. — 2011. — Vol. 123. — P. 137-146.

76. Novaro G.M. Meta-analysis comparing reported frequency of atrial fibrillation after acute coronary syndromes in Asians versus whites / Novaro G.M., Asher C.R., Bhatt D.L. [et al.] // Am. J. Cardiol. — 2008. — Vol. 101. — P. 506-509.

77. Ogawa M. Left stellate ganglion and vagal nerve activity and cardiac arrhythmias in ambulatory dogs with pacing-induced congestive heart failure / Ogawa M., Zhou S., Tan A.Y. [et al.] // J. Am. Coll. Cardiol. — 2007. — Vol. 50. — P. 335-343.

78. Okin P.M. Regression of electrocardiographic left ventricular hypertrophy and decreased incidence of new-onset atrial fibrillation in patients with hypertension / Okin P.M., Wachtell K., Devereux R.B. [et al.] // JAMA. — 2006. — Vol. 296. — P. 1242-1248.

79. Olson T.M. Sodium channel mutations and susceptibility to heart failure and atrial fibrillation / Olson T.M., Michels V.V., Ballew J.D. [et al.] // JAMA. — 2005. — Vol. 293. — P. 447-454.

80. Olson T.M. Kv1.5 channelopathy due to KCNA5 loss-of-function mutation causes human atrial fibrillation / Olson T.M., Alekseev A.E., Liu X.K. [et al.] // Hum. Mol. Genet. — 2006. — Vol. 15. — P. 2185-2191.

81. Ono N. Spontaneous atrial fibrillation initiated by triggered activity near the pulmonary veins in aged rats subjected to glycolytic inhibition / Ono N., Hayashi H., Kawase A. [et al.] // Am. J. Physiol. — 2007. — Vol. 292. — P. 639-648.

82. Otake H. Influences of autonomic nervous system on atrial arrhythmogenic substrates and the incidence of atrial fibrillation in diabetic heart / Otake H., Suzuki H., Honda T., Maruyama Y. // Int. Heart J. — 2009. — Vol. 50. — P. 627-641.

83. Ravn L.S. Gain of function in IKs secondary to a mutation in KCNE5 associated with atrial fibrillation / Ravn L.S., Aizawa Y., Pollevick G.D. [et al.] // Heart Rhythm. — 2008. — Vol. 5. — P. 427-435.

84. Samokhvalov A.V. Alcohol Consumption as a Risk Factor for Atrial Fibrillation: a Systematic Review and Meta-Analysis / Samokhvalov A.V., Irving H.M., Rehm J. // Eur. J. Cardiovasc. Prev. Rehabil. — 2010 Dec. — Vol. 17(6). — P. 706-712.

85. Shan H. Downregulation of miR-133 and miR-590 contributes to nicotine-induced atrial remodelling in canines / Shan H., Zhang Y., Lu Y. [et al.] // Cardiovasc. Res. — 2009. — Vol. 83. — P. 465-472.

86. Shan J. Calcium leak through ryanodine receptors leads to atrial fibrillation in 3 mouse models of catecholaminergic polymorphic ventricular tachycardia / Shan J., Xie W., Betzenhauser M. [et al.] // Circ. Res. — 2012. — Vol. 111. — P. 708-717.

87. Sinno H. Atrial ischemia promotes atrial fibrillation in dogs / Sinno H., Derakhchan K., Libersan D. [et al.] // Circulation. — 2003. — Vol. 107. — P. 1930-1936.

88. Tan A.Y. Neural mechanisms of paroxysmal atrial fibrillation and paroxysmal atrial tachycardia in ambulatory canines / Tan A.Y., Zhou S., Ogawa M. [et al.] // Circulation. — 2008. — Vol. 118. — P. 916-925.

89. Tanaka K. Spatial distribution of fibrosis governs fibrillation wave dynamics in the posterior left atrium during heart failure / Tanaka K., Zlochiver S., Vikstrom K.L. [et al.] // Circ. Res. — 2007, Oct 12. — Vol. 101(8). — P. 839-847.

90. Tran D.T.T. Predicting new-onset postoperative atrial fibrillation in cardiac surgery patients / Tran D.T.T., Perry J.J., Dupuis J.Y. [et al.] // Journal of cardiothoracic and vascular anesthesia. — 2015. — Vol. 29(5). — P. 1117-1126.

91. Tucker N.R. Common variation in atrial fibrillation: navigating the path from genetic association to mechanism / Tucker N.R., Clauss S., Ellinor P.T. // Cardiovascular Research. — 2016. — Vol. 109. — P. 493-501.

92. Vaquero M. Cardiac fibrillation: from ion channels to rotors in the human heart / Vaquero M., Calvo D., Jalife J. // Heart Rhythm. — 2008. — Vol. 5. — P. 872-879.

93. Verheule S. Increased vulnerability to atrial fibrillation in transgenic mice with selective atrial fibrosis caused by overexpression of TGF-beta1 / Verheule S., Sato T., Everett T. [et al.] // Circ. Res. — 2004. — Vol. 94. — P. 1458-1465.

94. Verheule S. Alterations in atrial electrophysiology and tissue structure in a canine model of chronic atrial dilatation due to mitral regurgitation / Verheule S., Wilson E., Everett T. [et al.] // Circulation. — 2003. — Vol. 107. — P. 2615-2622.

95. Verheule S. Direction-dependent conduction abnormalities in a canine model of atrial fibrillation due to chronic atrial dilatation / Verheule S., Wilson E., Banthia S. [et al.] // Am. J. Physiol. — 2004. — Vol. 287. — P. 634-644.

96. Wakili R. Recent advances in the molecular pathophysiology of atrial fibrillation / Wakili R., Voigt N., Kääb S. [et al.] // J. Clin. Invest. — 2011. — Vol. 121. — P. 2955-2968.

97. Workman A.J. The contribution of ionic currents to changes in refractoriness of human atrial myocytes associated with chronic atrial fibrillation / Workman A.J., Kane K.A., Rankin A.C. // Cardiovasc. Res. — 2001. — Vol. 52. — P. 226-235.

98. Workman A.J. Characterisation of the Na, K pump current in atrial cells from patients with and without chronic atrial fibrillation / Workman A.J., Kane K.A., Rankin A.C. // Cardiovasc. Res. — 2003. — Vol. 59. — P. 593-602.

99. Xia M. A Kir2.1 gain-of-function mutation underlies familial atrial fibrillation / Xia M., Jin Q., Bendahhou S. [et al.] // Biochem. Biophys. Res. Commun. — 2005. — Vol. 332. — P. 1012-1019.

100. Xiao P. Blockade of angiotensin II improves hyperthyroid induced abnormal atrial electrophysiological properties / Xiao P., Gao C., Fan J. [et al.] // Regul. Pept. — 2011. — Vol. 169. — P. 31-38.

101. Yang Y. Identification of a KCNE2 gain-of-function mutation in patients with familial atrial fibrillation / Yang Y., Xia M., Jin Q. [et al.] // Am. J. Hum. Genet. — 2004. — Vol. 75. — P. 899-905.

102. Yeh Y.H. Calcium-handling abnormalities underlying atrial arrhythmogenesis and contractile dysfunction in dogs with congestive heart failure / Yeh Y.H., Wakili R., Qi X.Y. [et al.] // Circ. Arrhythm. Electrophysiol. — 2008. — Vol. 1. — P. 93-102.

103. Zhabyeyev P. S4153R is a gain-of-function mutation in the cardiac Ca(2+) release channel ryanodine receptor associated with catecholaminergic polymorphic ventricular tachycardia and paroxysmal atrial fibrillation / Zhabyeyev P., Hiess F., Wang R. [et al.] // Can. J. Cardiol. — 2013. — Vol. 29. — P. 993-996.

Журнал «» 5 (49) 2016

Вернуться к номеру

Факторы риска фибрилляции предсердий и нерешенные проблемы ее профилактики

Версия для печати

Вернуться к номеру