Газета «Новости медицины и фармации» 6 (614) 2017

(неравнодушные заметки)*

Не так давно состоялось очередное общее собрание Национальной академии наук, на котором были обсуждены итоги ее деятельности и дальнейшие перспективы. В качестве одной из приоритетных проблем для Украины как в отчетном докладе президента НАН Б.Е. Патона, так и в ходе последующего обсуждения были затронуты волнующие общественность нынешние аспекты медицинской науки и практики. Особое внимание привлекло сообщение о разработках ученых Национальной академии медицинских наук, которое было сделано ее президентом В.И. Цымбалюком. Но прежде чем поделиться с читателем своим видением затронутых проблем, позволю себе ремарку, касающуюся автора этих заметок. Врачебная и научная деятельность вашего покорного слуги на поприще украинского здравоохранения насчитывает вот уже семь десятилетий, что позволяет с достаточным основанием судить о положении дел в отечественной медицине как недалекого прошлого, так и настоящего, высказать объективно и принципиально свое суждение о содержании нынешних преобразований и предлагаемых новаций. Не могу не заметить, что являюсь ныне одним из немногих, кто, проучившись в киевской alma mater в тяжелые военные годы, принял участие в первом послевоенном общеукраинском форуме украинских медиков, на котором решались вопросы восстановления здравоохранения с позиций безотлагательных задач ликвидации пагубных последствий войны. В годы разрухи, голодных будней, тяжелых болезней от военных ран, эпидемий вследствие санитарного неблагополучия, дефицита научных и учебных медицинских заведений, недостатка медицинского оборудования и лекарств со стороны медиков требовались огромные организационные усилия, объединение лечебных и профилактических мер, восстановление эффективного здравоохранения. Мероприятия, которые были тогда разработаны на указанном послевоенном форуме и в Наркомздраве, в последующем преобразованном в Министерство, носили четкий скоординированный характер и реализовались совместными усилиями в центре и на местах. Руководили ликвидацией последствий войны активные украинские деятели медицины, будущие профессора и академики, в ту пору — непосредственные организаторы здравоохранения, впитавшие идеи сохранения общественного здоровья от своих предшественников — передовых врачей Украины, воплощавших в жизнь гуманные идеи отечественной медицины. Некоторых из них в 1944 году после возвращения с далекого Урала в освобожденный Киев можно было воочию увидеть в зале столичного Оперного театра, где проходил вечер, посвященный 100-летию со дня основания КМИ. Среди них — Николай Стражеско, Алексей Крымов, Никита Маньковский, Евгений Чайка, Михаил Спиров, Александр Лурье, Иван Ищенко, Макс Губергриц. А из тех, кто, продолжая славные традиции старшего поколения, участвовал в послевоенном восстановлении украинской медицины, согласовывая и научно обосновывая необходимые к тому меры, назову Александра Марзеева, Льва Громашевского, Льва Медведя, Михаила Коломийченко, Александра Макарченко, Василия Комиссаренко, Платона Шупика, Ивана Алексеенко, Терентия Калиниченко. Вот чей опыт, к сожалению, практически не пропагандируемый ныне, должен быть сегодня не только изучен в полной мере, но и использован. Вспомним, что лучшее — это нередко забытое старое.

Сегодня нынешнее здравоохранение и его необходимые преобразования во многом по своему состоянию напоминают то, что потребовало согласованных усилий в послевоенные годы. Разница в том, что тогда это были тяжелые последствия военной беды, а нынешние, увы, во многом следствие несогласованных действий меняющихся с необыкновенной частотой новоявленных лидеров нашей медицины. Более двадцати министров за годы независимости — где еще можно наблюдать подобное? И еще. Если ранее наше родное Министерство и его руководители, имена которых частично были упомянуты выше, рассматривали свой ведущий орган как Министерство охраны здоровья, то в последние два с половиной десятилетия он превратился в «министерство болезней». Так высказался в своей мемуарной книге почитаемый соотечественник Николай Амосов. Кстати, в той же книге он сетовал на то, что все вокруг говорят о профилактике болезней, но профилактикой никто не занимается. Между тем и он — видный клиницист-хирург, как и его предшественник и тезка Николай Пирогов, — был убежден в том, что «будущее принадлежит медицине предупредительной». Забегая вперед, отмечу — и этому посвящено несколько предыдущих публикаций, — что в планах реформирования нынешней системы здраво–охранения главенства профилактической медицины, увы, не просматривается. Показательно, что в перечне регламентированных сегодня врачебных специальностей «общественное здоровье» значится самым последним. А как согласуется идея приоритета профилактической медицины с тем, что в стране ликвидирована санитарно-эпидемиологическая служба — структура, призванная на практике осуществлять охрану здоровья населения, предупреждать болезни? Но об этом отдельный разговор. А сейчас возвратимся к проблемам медицинской науки и практики, затронутым на состоявшемся форуме Национальной академии. В своем докладе Б.Е. Патон особо отметил, что на протяжении 2016 года ученые НАН провели ряд обстоятельных разработок, направленных на новые решения актуальных задач медицины. Среди них — создание антимикробных полимерных композиций, совершенствование тест-систем для экспресс-идентификации пневмоцист, вызывающих особую форму пневмоний, обоснование нового способа прогнозирования сроков прогрессирования фиброза печени у пациентов с хроническим гепатитом С, создание новых диетических добавок, обладающих полифункциональным биологическим эффектом. Последние (на основе глицина), как показали доклинические и клинические исследования, успешно используются для лечения при поражениях костной ткани, болезнях печени, нарушениях функционального состояния нервной и иммунной систем.

В докладе также подчеркивалась значимость предложенных учеными технологий цифровой медицины, которые подтверждены в клинических условиях, показали высокую точность диагностики скрытых и выраженных сердечно-сосудистых и нервных заболеваний. Подобное заключение высказано и о значимости разработанной методики синтеза алгоритмов обработки и распознавания ультразвуковых изображений сонной артерии человека, соответствующей системы компьютерной диагностики и определения опасности атеросклеротических бляшек. Здесь уместно дополнить сказанное тем, что особо положительным оказалось сотрудничество ученых НАН с нашими кардиохирургами. Примечательно, что Научно-практическим центром детской кардиологии и кардиохирургии выдвинута идея создания медико-инженерного центра, которая сейчас совместно и активно обсуждается. Эти и другие данные о вкладе ученых в разработку и внедрение в практику медицинской науки были подробно дополнены в ходе обсуждения в указанном выше выступлении В.И. Цымбалюка.

Было особо отмечено, что в результате исследований, проведенных в институтах академии, усовершенствованы методы диагностики, профилактики и лечения наиболее распространенных ныне заболеваний. Предпринята разработка принципов и методов хирургических вмешательств у пострадавших при боевых действиях в зоне АТО, а также методов противодействия нарушений у них психофункциональной сферы. Всего в клиниках академии была оказана квалифицированная медицинская помощь шести с половиной тысячам участникам АТО. Ученые академии провели более полутора тысяч консультаций раненых военнослужащих в других заведениях.

Заслуживают внимания следующие данные, приведенные в выступлении о стоимости человеческой жизни в ряде развитых стран и сопоставлении ее с показателями указанной стоимости в Украине. Так, если в Германии она составляет в настоящее время 2 300 000 евро, в Австрии — 2 400 000 евро, в Люксембурге — 3 300 000 евро, то в Украине фигурирует близкая к Польше цифра — 1 000 000 евро. И еще: если вновь обратиться к данным о числе проведенных в учреждениях академии оперативных вмешательств, то только за один год их было проведено 80 тысяч. Даже если взять половину — 40 000, то, соответственно, институты НАМН Украины потенциально сохранили стране 1080 млрд гривен. И все это за счет повседневной деятельности и врачебных усилий сотрудников академии, которыми и в прошедшие годы, и в настоящее время продолжались многолетние исследовательские работы в области фундаментальных медико-биологических проблем, диагностики, лечения и профилактики распространенных сердечно-сосудистых, нервных, эндокринных, инфекционных, а также тяжелых онкологических заболеваний. Продуктивно по этим и другим проблемам институты сотрудничают с учеными-медиками США, Германии, Великобритании, Италии, Испании, Польши, и Японии. А вот и конкретные данные о цитировании совместных с исследователями этих стран публикаций в международных изданиях. При всем при том академия сегодня крайне нуждается в помощи со стороны власть предержащих, поскольку из-за снижения финансирования уменьшено число учреждений академии с 36 до 30, сокращено количество научных сотрудников на 20 %, ощущается заметный дефицит экспериментальных лабораторий, отвечающих принципам GLP, а также нехватка в необходимых научно-производственных баз.

К этому хотел бы добавить то, о чем уже ранее писал в публикации под названием «Почти дежавю. Раздумья после форума Академии медицинских наук» («Зеркало недели», № 5, 2011). Но прежде попрошу читателя не сетовать на напоминание, поскольку размышления и факты, приведенные в указанной публикации, отнюдь не утратили своей злободневности, а напротив. Так, на одном из предыдущих собраний НАМН Украины говорилось о том, что в последние годы имеют место неоправданные по своей тональности и содержанию выступления некоторых должностных лиц о деятельности академии медицинских наук. В ряде публикаций утверждается, что, дескать, академии надо заниматься исключительно наукой, а клиники ее институтов следует подчинить Минздраву. В ответ на такого рода суждения члены академии опубликовали статью «Академия медицинских наук: вымыслы и реалии». В ней было аргументировано положение о том, что клиники академических институтов являются не только лечебными, но и прежде всего научными подразделениями, поскольку именно здесь проводится разработка новых и усовершенствование существующих методов диагностики, лечения и профилактики наиболее распространенных болезней человека. Отделить научную деятельность от клинической невозможно. Учреждения АМН Украины, тесно сотрудничая между собой, комплексно решают такие проблемы, как лечение и профилактика сердечно-сосудистых заболеваний, болезней нервной, эндокринной систем, опорно-двигательного аппарата, экологических и производственно обусловленных и профессиональных заболеваний. Академия медицинских наук работает на охрану здоровья населения, никак не конкурируя с Министерством здравоохранения, а сотрудничая с ним. В частности, научные учреждения академии за годы ее существования участвовали в разработке и выполнении многих национальных и государственных программ, направленных на борьбу с наиболее распространенными заболеваниями, на сохранение здоровья населения и охрану окружающей среды. С участием ученых АМН разработаны и совершенствуются стандарты лечения. Научные сотрудники академии участвуют в разработке нормативных документов для МЗ.

Все это свидетельствует о том, что исходя из государственнических позиций Министерство здравоохранения должно быть заинтересовано в усилении сотрудничества с АМН. Но для этого нужно стоять на таких позициях. Здесь особо уместно подчеркнуть, что ни в одной стране мира наука не создается под надзором чиновников какого-либо министерства. Наука развивается по своим законам в творческой среде ученых либо в университетах, либо в научных институтах (центрах). Именно поэтому при организации АМН и было принято решение объединить научно-исследовательские институты медицинского профиля в системе академии.

Исследовательские учреждения, входящие в состав нынешней НАМН, являются, как правило, ведущими научными — теоретическими, клиническими и профилактическими — центрами, в которых работают высококвалифицированные научные кадры, плодотворно развивающие определенные направления медицинской науки. О высоком уровне научных разработок свидетельствует то, что почти ежегодно они отмечаются Государственными премиями Украины в области науки и техники. Результаты научных исследований активно внедряются в практическое здравоохранение. Разумеется, для более эффективного решения насущных проблем практической врачебной деятельности, раннего выявления предпатологии и патологии необходимо систематическое проведение и постоянное совершенствование принципов и методов фундаментальных исследований. Освещению полученных при этом результатов были посвящены на форумах академии специальные доклады. В них продемонстрированы фактические материалы, полученные учеными в разных областях патологической физиологии, морфологии, генетики, радиологии и др., позволившие обосновать конкретные методы ранней диагностики, терапии, профилактики наиболее распространенных болезней. Содержание докладов и выступления участников форумов, думается, не вызывают сомнения в том, что исследовательская деятельность АМН направлена на решение приоритетных задач, имеющих значение для сохранения здоровья населения Украины.

К сказанному добавлю, что ученые Академии медицинских наук Украины широко публикуют результаты своих исследований. Ежегодно в зарубежных изданиях печатаются научные статьи членов НАМН по актуальным проблемам физиологии, эндокринологии, медицинских последствий аварии на ЧАЭС, кардиохирургии, нейрохирургии, геронтологии, охраны здоровья матери и ребенка и т.д. Статьи публикуются в рейтинговых англоязычных журналах, таких как Nature, Science, Cell Biology International, Biotechnology, Bioengineering Neuroscience, American Journal of Physiology, International Journal of Physiology, Cancer, Diabetology, Journal of Radiation Neuroendocrinology, Experimental Oncology, Medicine Mutation Research, Radiation Research, Japan Journal of Cancer Research, Cancer Research, International Journal of Cancer, Virchow’s Archive, Environmental pathology, Urology Diagnostic Molecular Pathology, Histopathology, Oncology reports, Journal of Urology, Cancer Genomics & Proteomics, Experimental Gerontology и многих других. В течение одного года за рубежом было напечатано почти 300 статей ученых АМНУ. В частности, только в течение одного года учеными академии было опубликовано без малого 300 научных сообщений.

Несмотря на все это, академия в последние годы, в том числе и в настоящее время, подвергается ничем не обоснованным нападкам, вынуждена опровергать домыслы и инсинуации, доказывать необоснованность таких предлагаемых новаций, как финансирование через Минздрав, превращение академических клиник в хозрасчетные лечебницы, постоянное урезание бюджетных ассигнований, ориентация в исследовательской деятельности не на фундаментальные изыскания, а на сугубо прикладные задачи. Особо следует отметить, что в правах реформирования здравоохранения никак не просматривается роль и значимость АМН, даже не упоминаются задачи единения фундаментальных научных разработок с прикладными в интересах профилактической медицины. В сущности, в планах реформирования игнорируется главенство проблем охраны общественного здоровья, необходимость научного обоснования разработок в области санитарно-эпидемиологического благополучия, задач совершенствования принципов и методов социальной медицины, положений санитарного законодательства, установления эффективных мер по оздоровлению условий окружающей и производственной среды, дальнейшего развития, а не свертывания, промышленной медицины. Объективности ради отмечу, что ряд органов масс-медиа оказывают поддержку академии в ее деятельности. Достаточно сослаться на такие публикации в «Зеркале недели», как «О времени, профилактической медицине и не только», «Медицинская реформа и ультиматум», «Концепция реформирования системы подготовки врачей направлена на уничтожение санитарно-эпидемиологической медицины», «Шоковая терапия не показана», «Медицинская реформа за 210 гривен».

В связи с этими и другими публикациями в ряде органов печати, содержание и дух которых солидарны с позицией Академии медицинских наук, следует заметить, что к упомянутому выше мнению Николая Амосова, что Министерство у нас — это «министерство болезней», есть основания добавить, что ныне оно — и министерство непредвиденных прожектов, содержание которых в обществе вызывает растерянность и недоумение. Откуда и какими «экспертами» рождаются эти прожекты, смысл которых никак не оправдан не только научно, но и исходя из простой житейской логики, не говоря уже о многолетнем отечественном опыте? Чего только стоит «нововведение», предложенное Министерством, — разрешить людям с психическими заболеваниями, транссексуалам и трансгендерам усыновлять детей, а в контрактах между врачом и пациентом вносить обозначение «Н» «для третьего пола». Как были предлагаемые новшества прокомментированы в печати под примечательным названием «Скандальные идеи — опека и новый пол», на основе такой новации по замыслу инициаторов нового положения, в рамках медреформы предусматривается заключение контракта между пациентом и врачом. Так вот в проекте такого контракта предлагается указывать три вида гендера: мужской пол, женский и пол «Н». Пусть читатель сам ответит на вопрос, который напрашивается прежде всего: как подобное согласуется с общечеловеческими ценностями — семейными и моральными? И еще: неужели подобного новшества ожидают наши соотечественники как результат реформы? О многих других новациях я уже писал ранее и говорил в своих выступлениях на форуме коллег-медиков. К ним относится, в частности, предлагаемое создание национальных медицинских округов, замена в каретах скорой помощи врачей на так называемых парамедиков, создание для оказания такой помощи иной системы стационаров, призванной принять пациентов в самое кратчайшее время (это при наших дорогах!), введение бюджетного медицинского страхования за счет налогов с населения (это при условии, что обязательное страхование не должно подменять финансирования бюджетного). И еще одно существенное обстоятельство, мимо которого никак нельзя пройти. Дело в том, что ни в одной из предлагаемых в целях реформирования здравоохранения задач не фигурируют социально-медицинские проблемы охраны общественного здоровья. Более того, в вопросах совершенствования необходимых профилактических мероприятий — гигиенических и санитарно-технических — прежде всего наметилась тенденция, возложив их на систему «громадського здоров’я», произвести в ней замену специалистов-медиков на лиц неврачебных профессий. Вместо гигиенистов и эпидемиологов предполагается возложить решение оздоровительных профилактических задач целиком на инженеров, сантехников, представителей коммунальных служб. Невольно вновь всплывает приобретающий популярность термин «парамедик», хотя здесь, разумеется, аналогия не уместна. Но уместен принципиальный вопрос: неужели вот так, игнорируя многолетний, оправдавший себя собственный опыт, следует главенство общественной профилактики отдать на откуп немедикам только потому, что такова практика в США и ряде европейских стран?! Очевидно, что здесь решающее слово за учеными гигиенистами и эпидемиологами, а не безымянными «экспертами» и новаторами. К тому же оправданно ли забывать отечественные традиции, проверенные временем и апробированные практикой? Напомню сказанное в свое время Александром Блоком, кстати, не в присущей ему стихотворной форме, а прозаически, но точно: «Нарушение традиций — та же традиция. Разрушая, мы все те же рабы старого мира». Не будем же этому разрушению потворствовать.

Представляется очевидным, что реформирование в любой сфере государства должно проводиться на основе строгих научных разработок. Почему забыт и игнорируется тот очевидный факт, что в составе медицинских наук одной из ведущих является социальная медицина? Именно в Украине еще с прошлого времени активно работали и публиковали свои обстоятельные научные обобщения специалисты в указанной отрасли. Имена их известны и почитаемы, а наследие и опыт, результаты демографических, эпидемиологических, социально-статистических, деонтологических и других научных исследований нашли свое отражение во многих монографиях и обстоятельных трудах, на которых учились ныне здравствующие наши коллеги, организовавшие ассоциации специалистов в области социальной медицины. Назову здесь имена ряда видных представителей прошлого, ученых, активно занимавшихся врачебной деятельностью и решением социально-медицинских проблем в Киеве, Харькове, Виннице, Херсоне. Это И.Л. Данилевский, М.С. Уваров, С.Н. Игумнов, Н.И. Тезяков. В более поздние годы — А.М. Корчин-Чепурковский, М.Г. Гуревич, В.А. Субботин, С.А. Томилин. Вспоминаются многочисленные их статьи, касающиеся общественной медицины, законодательных новшеств, деонтологических и этических принципов, а также публикации их последователей. С некоторыми из них довелось встречаться в стенах медицинских институтов. Это А.Н. Марзеев, Л.В. Громашевский, К.Ф. Дупленко, Л.Г. Лекарев, С.С. Каган. Повторю вопрос: почему же этот поучительный отечественный опыт, и прошлый, и более поздний, никак не принят во внимание при разработке принципов и методов, а главное — содержания необходимых в новых условиях преобразований? Пример оправданности продуманного с позиций социальной медицины подхода к решению одной из важных проблем нынешнего здравоохранения, подготовки специалистов практической медицины продемонстрировал наш коллега академик НАМН Юрий Вороненко на одном из недавних парламентских чтений. Еще раз повторюсь: здесь крайне необходима содружественная творческая деятельность Минздрава с Академией медицинских наук. К большому сожалению, вместо нее доминирует отсутствие плодотворных дискуссий, совместного обсуждения и согласования этих предложений, понимания единых принципов и задач реформирования. Хотя одним из нынешних руководителей Минздрава было сказано, что «система, которую мы построим, должна пережить и нас, и наших внуков. Поэтому нужна национальная дискуссия, к которой просим присоединиться всех». Где же и кем эта будущая система научно обоснована и провозглашена? Может быть, именно поэтому призыв к дискуссии остался безответным со стороны медицинской общественности. А ведь молчание — это красноречивая форма неприятия необоснованных проектов, выраженная форма критики. Последняя в особой степени касается и проекта создания Национальной службы здоровья, которая, по мнению и.о. министра, «…всегда заплатит за лечение» и сделает так, что «больше не будет никаких «ведомственных больниц» или врачей-попрошаек с назначенными в здравотделе. Будет пациент, врач и Национальная служба здоровья». Какое же конкретное содержание скрывается за этими общими словами? Общественности, в сущности, не известны ни научная компетенция экспертов, предлагающих избавиться от «врачей-попрошаек» (какова терминология»!), ни их опыт, позволяющий столь категорически преподнести столь оригинальное административное решение. Зато медицинской общественности — врачам и ученым — известна точка зрения нынешнего руководства Минздрава, считающего, что государство на медицину выделяет значительные ассигнования. Такое суждение, во-первых, никак не согласуется с тем фактом, что на финансирование системы здравоохранения у нас выделяется около 3 % ВВП, что значительно меньше  его потребности; во-вторых, оно противоречит общему мнению медиков, на себе и пациентах испытывающих дефицит требуемых ассигнований, которые к тому же в последние годы периодически снижаются по сравнению с тем, что выделялось ранее. И это относится не только к учреждениям самого Минздрава, но и к Академии медицинских наук. В одной из недавних публикаций в «Зеркале недели» о медицинской реформе, упомянутой выше, было отмечено, что, по данным профсоюза работников здравоохранения, дефицит средств фонда заработной платы медицинских учреждений, финансируемых за счет местных бюджетов, достигает уже внушительной цифры — 4 млрд грн. О дефиците финансирования Академии медицинских наук писало в своем обращении к власть предержащим руководство НАМН. В ряде академических институтов сегодня вынуждены отправлять сотрудников в отпуск за свой счет, укорачивать продолжительность работы до нескольких дней в неделю. Хватит ли средств в нынешнем бюджете, чтобы реализовать планы реформаторов? Настойчиво повторяя, что «мы тратим на здравоохранение очень большие средства», У. Супрун утверждает, что при новой системе, внедренной реформаторами, «…нам хватит денег на уровень покрытия (страхового. — Прим. И.Т.) значительно выше, чем имеем сейчас». Вопрос: кто провел соответствующие подсчеты и в результате прогнозирует подобный итог? Совсем недавно Минздравом были обнародованы зарплаты терапевтов и семейных врачей после завершения реформы. Сообщалось, что врач, который будет заниматься здоровьем двух тысяч пациентов, заработает на двоих с медсестрой около 26 тыс. грн в месяц. Но и здесь возникает вопрос: во-первых, соберет ли врач-терапевт нужные для получения такой зарплаты две тысячи пациентов, и, во-вторых, как справедливо считает один из руководителей комитета Верховной Рады по охране здоровья Олег Мусий, «у нас банально не хватит на это (планируемую зарплату. — Прим. И.Т.) денег в бюджете». Он же добавляет, что сегодня государство не может выплатить врачам нынешнюю зарплату, что приводит к их увольнению, и, с горечью отмечает, что «сократили на 30 % Академию меднаук». В общем, вопросов по реформированию больше, чем аргументированных ответов. А главное сегодня, повторюсь, состоит в том, чтобы разрабатываемые ныне и внедряемые в дальнейшем преобразования в системе здравоохранения базировались на основе не умозаключений чиновников от медицины или парамедицины (последнее приобрело сегодня у нас определенную тенденцию) и не на механической заимственности опыта других, учитывать который, конечно, оправданно, а на собственном многолетнем опыте с его особенностями и уроками, с обязательным условием научного обоснования в системе и нововведений в повседневной практике. Указанные научные обоснования принципов, методов и конкретного содержания предлагаемых реформ в системе здравоохранения должны проводиться с активным участием ученых в области социальной медицины, а также ученых-клиницистов и представителей профилактической медицины. В этих разработках должно участвовать содружество исследователей НАН и НАМН. Напомню, что первый президент Академии наук Украины Владимир Вернадский настоятельно рекомендовал, чтобы при решении приоритетных проблем члены академии руководствовались положением, смысл которого заключается в том, что мы все более нуждаемся не в специализации по отдельным наукам, а в специализации по проблемам. Полагаю, что реформирование здравоохранения на основе разработок ученых, представляющих социальную медицину, — это именно одна из таких проблем. Здесь оправданно сослаться и на нынешнего мудрого президента нашей Национальной академии наук Бориса Патона, который, говоря о пагубной тенденции все, что было в минувшем, разрушить и начинать все с чистого листа, подчеркивал, что игнорирование собственного многолетнего опыта приведет к тому, что «будет утрачено много ценного из опыта прошлого, утеряны оправдавшие себя и проверенные временем весьма поучительные традиции».

Так прислушаемся к советам наших корифеев, не раз напоминавших истину, провозглашенную еще их мудрыми предшественниками: Vita sine litteris mors est — «Жизнь без науки — смерть». Кстати, именно эти слова были начертаны черным по белому на одном из транспарантов, поднятых на митинге научных работников у стен родного Кабмина. Но сквозь его плотно закрытые окна вряд ли те, кому участники митинга и ученые-демонстранты эти слова адресовали, прочитали их, а главное, вняли истине, провозглашенной на все времена. А жаль…