Мобильная версия

Газета «Новости медицины и фармации» №9 (661), 2018

Врачебные ошибки и врачебные девиации

Авторы: Сиделковский Алексей Леонович,
директор клиники современной неврологии «Аксимед», кандидат медицинских наук, врач-невролог высшей категории

Разделы: Справочник специалиста

Монография «Врачебные ошибки и врачебные девиации» посвящена важнейшей проблеме в сфере современной медицины. Приведены авторские дефиниции врачебных ошибок и впервые дано определение врачебным девиациям, представлены их систематизация и причинно-следственные связи. Показаны истоки и механизмы возникновения ятрогений и их клинико-психологическая интерпретация. Особое внимание уделено проблеме сохранения врачебной тайны в контексте новых положений о защите персональных данных, юридической ответственности, страховании профессиональной деятельности врача. Профилактика врачебных ошибок и врачебных девиаций широко освещается в дискурсе медицинской этики и деонтологии. В заключение монографии приведены аргументированные выводы и рекомендации, базирующиеся на инновационном характере представленной информации.

Продолжение. Начало в № 6, 2018

Врачебная тайна. Защита персональных данных

Глава пятая

Что бы при лечении…

я ни увидел или ни услышал касательно жизни –людской из того,

что не следует –когда‑либо разглашать,

я умолчу о том, считая подобные вещи тайной…

Клятва Гиппократа

Обращаясь в медицинское учреждение за помощью, пациенты довольно часто опасаются, не станет ли информация о состоянии их здоровья или диагнозе, которую они доверили врачу, достоянием третьих лиц, что может повлечь непредсказуемые последствия.

Известно, что во многих клиниках сведения такого рода сосредоточены в базах данных, получить доступ к которым теоретически не так уж и сложно. Поэтому вопрос «Насколько надежно защищены действующим законодательством сведения о пациенте?» звучит отнюдь не риторически.

Не случайно статья 145 Уголовного кодекса (УК) Украины «Незаконное разглашение врачебной тайны» служит доходчивым напоминанием врачу о его правовой ответственности за разглашение персональных сведений о пациенте.

Но прежде чем разобраться с тонкостями юриспруденции, следует все же определиться с понятием «врачебная тайна».

В Большом энциклопедическом словаре врачебная тайна толкуется как «обязанность медицинских работников не разглашать ставшие им известными в силу их профессии сведения о больных, их интимной и семейной жизни. Сведения о болезнях сообщаются в случаях, если этого требуют интересы охраны здоровья населения».

Иными словами, врачебная тайна является важнейшим принципом деонтологии и профессиональной этики.

В специализированной литературе находим неоднократные уточнения по поводу того, что обязательное сохранение врачебной тайны является обязанностью не только врачей, но и среднего, младшего медицинского персонала, а также работников фармацевтической сферы (к примеру, провизоров).

Кроме того, в данную «касту хранителей тайны» входят психологи и юристы, состоящие в штате медицинских организаций; практиканты и стажеры лечебных учреждений; программисты, водители и сотрудники охранных агентств, обслуживающие медицинские организации, и даже полицейские.

Бывают случаи, когда в связи с исполнением служебных обязанностей доступ к информации о больном получают представители и таких «неврачебных» специальностей, как адвокаты, нотариусы, социальные работники, сотрудники органов опеки и попечительства, военкоматов и др.

Здесь действует та же максима, что и в отношении врачей: соблюдение врачебной тайны священно, ее разглашение является частью врачебных девиаций и чревато юридической ответственностью.

Анализ ряда первоисточников, используемых в работе над данной монографией, позволил сформулировать основные позиции, входящие в понятие «врачебная тайна». Это сведения:

медицинского характера (информация о наличии или отсутствии какого‑либо заболевания, а также другие показатели, характеризующие состояние здоровья больного);
немедицинского характера (зафиксированные фак–ты обращения человека за медицинской помощью — запись на прием к врачу, посещение врача во время приема, вызов врача на дом, госпитализация в больницу и т. п.);
все прочие сведения, полученные при обследовании и лечении, включая: антропометрические данные, группу крови, особенности поведения пациента, подробности интимной и семейной жизни, интересы, переживания, воспоминания, поступки (совершенные и планируемые), пристрастия, вредные привычки, взаимоотношения с окружающими и т. д.;
конфиденциальная информация о близких, знакомых пациента, если таковая стала известной врачу при выполнении им своих обязанностей.

Не забудем и выпускников медицинских вузов, которые знают о врачебной тайне не понаслышке, так как она содержится в Клятве врача, которую они дают в торжественной обстановке перед получением диплома.

«Общественные законы призваны, в полном согласии с медицинской деонтологией, упорядочивать профессиональное отношение к врачебной тайне, — утверждают составители сборника «Медицинская этика и деонтология» под редакцией Г. В. Морозова и проф Г. И. Царегородцева (М., Медицина, 1983). — Врачебная тайна остается насущной потребностью профессионального поведения, когда речь идет о болезни и о больном. При разглашении фактов, затрагивающих общественный порядок, врач не должен пренебрегать условиями интимности и доверия больного, при любых обстоятельствах он обязан сообщить больному правду, ни в коем случае не уничтожая надежды. Утеря надежды может привести больного в жизненный тупик. Случаи, описанные в литературе, а также реальные ситуации, встречающиеся во врачебной практике, являются убеждающими доказательствами…».

Надежда, как известно, — последнее, с чем в этой жизни расстается человек. Особенно когда речь идет о смертельной угрозе в обличье тяжелой болезни. Если врач уничтожает эту надежду, он тем самым в разы усугубляет боль и отчаяние.

Известно, что лишь одно неосторожное слово о ходе болезни может субъективно восприниматься больным как приговор. Грубая неприкрытая правда нередко приводит к роковым последствиям. Именно исходя из этой данности медицинские работники обязаны и должны понимать, что больной всегда предпочитает «страшной» правде слово утешения и, все же желая узнать истинное положение вещей, изо всех сил надеется, что оно не будет приговором.

Подобные медико-психологические подходы должны лежать в основе отношения врача к соблюдению врачебной тайны, связанной с болезнью. Не об этом ли говорил Платон, когда утверждал, что ложь бесполезна и ее могут использовать одни лишь врачи для того, чтобы «…отчаяние уступило дорогу надежде, ибо исчезновение надежды может привести к исчезновению смысла жизни».

Независимо от той или иной психологической реакции пациента врач не должен уничтожать оптимистическую надежду больного — хотя бы потому, что она позволяет ему сохранить человеческое достоинство, необходимое, как спасательный круг, даже в самых тяжелых жизненных испытаниях.

Врач должен смотреть на больного его же глазами.

И еще вспомним о сочувствии, которое всегда оправдывает сокрытие от больного опасностей его болезни. Усвоение «доброжелательной лжи» по отношению к больному часто лежит в основе этического поведения врача в подобных ситуациях.

При этом нередко возникают ситуации, когда медицинские работники правомерно считают необходимым сообщать больному диагноз неизлечимой болезни, оправдывая это желанием облегчить состояние больного и успеть сделать перед «уходом» необходимые распоряжения, так сказать, завершить земные дела.

К разряду исключительных можно отнести случаи, когда, узнав роковой диагноз, человек спокойно и хладнокровно как бы включает «обратный отсчет», находя некий высший смысл в сохранении невозмутимости и достоинства, стремясь успеть закончить незавершенное.

Но, как правило, реакции на такие «приговоры» вполне предсказуемы и соответствуют проявлениям психологической травмы. Так, например, после сообщения о том, что онкологический диагноз подтвержден, больная перед тем, как покончить с собой, успела оставить записку: «Не вынесу этого приговора…». Как важно каждому врачу быть в некоторой степени психологом, чтобы вовремя сделать минимальную оценку психоэмоционального статуса больного для выбора правильной тактики общения с такого рода пациентами!

Трагические случаи являются несом–ненным аргументом в пользу соблюдения тайны перед больным, ее дозированного сообщения в соответствии с психикой больного и необходимости терапевтического сотрудничества в пользу разглашения тайны перед членами семьи, которые, зная больного лучше, обладают большими возможностями для его поддержки и ободрения.

В сущности, в любой болезни надежда на лучший исход возникает у человека практически инстинктивно, как защитная реакция, которой врач должен научиться пользоваться.

Надежда облагораживает и укрепляет силу воли больного человека даже в состоянии отчаяния — в этом ее удивительная и уникальная способность!

Поэтому врач должен непременно учитывать эту психологическую особенность, понимая, что человек обладает, по сути, неограниченными способностями в вопросах решения собственной судьбы. Медицина должна являться тем животворным источником, который дает человеку душевный покой и полное согласие с самим собой.

Также нужно понимать, что термин «сильная личность», когда речь идет об осознании скорого и неминуемого конца, весьма и весьма условен.

Если говорить о жизненной драме Н. И. Пирогова, которого, конечно же, нельзя назвать человеком малодушным и слабым, то правдивый диагноз поверг его в уныние и апатию, а «ложный» диагноз Т. Бильрота вернул гениальному хирургу его обычное жизнелюбие и трудоспособность.

А насколько впечатляюща в этом отношении драма истинно народного артиста Евгения Евстигнеева!

Напомним, что на лечении в одной из зарубежных клиник накануне сложной операции ему пришлось, согласно тамошним требованиям, подписать документ под названием «информированное со–гласие».

Эта формальная процедура предполагает подробнейшее ознакомление пациента с тонкостями диагноза, с самим ходом хирургического вмешательства, его рисками, а также со всеми возможными послеоперационными осложнениями.

И вот артист, как человек глубоко творческий и весьма впечатлительный, настолько проникся всеми этими деталями и «вошел в предстоящую роль», что его сердце не выдержало столь экстремальной эмоциональной нагрузки.

Уместно также вспомнить и подробности болезни писателя Виктора Некрасова в эмигрантский период его жизни во Франции, когда у него был обнаружен рак лег–кого.

Диагноз был скрыт от пациента. И хотя он прошел два курса химиотерапии, все же сам до конца не верил в онкологический фатум, что было для него большим благом. И врач ни в коем случае не должен разрушать подобный спасительный самообман!

В контексте исследуемой темы глубокой и интересной представляется работа «Врачебная тайна и врачебная ошибка» (Т. Черня, Г. Скрипкару).

Хочется отметить особо, что несоблюдение врачебной тайны нельзя назвать врачебной ошибкой как таковой.

Это две несовместимые позиции! Мягко говоря, странно звучала бы такая, на–пример, фраза из уст врача: «Простите, я допустил разглашение вашего диагноза по ошибке!».

Даже если это и было случайностью, все равно, налицо не ошибка, а, в зависимости от обстоятельств, небрежность или халатность.

Иными словами, говоря о нарушении врачебной тайны, мы имеем в виду врачебную девиацию — то есть отклонение от норм организационного порядка, моральных установок и требований профессиональной этики.

«Долг врача, заключающийся в соблюдении врачебной тайны, — цитируем далее издание «Врачебная тайна и врачебная ошибка», — является производным от основного права человека на интимность и взаимодоверие. Необходимость поощрения медицинского гуманизма обязывает соблюдать врачебную тайну как основу взаимоотношения между врачом и больным, между сознанием врача и доверием больного. Любая нескромность или разглашение врачебной тайны представляет собой пренебрежение тем доверием, которое подразумевают истинно человеческие взаимоотношения… Как с моральной, так и с юридической стороны необходимость соблюдения врачебной тайны вызывается обязанностью любым путем способствовать укреплению доверия больного к врачу, что является главным элементом успеха лечения…».

К этому стоит добавить, что ни одна деонтологическая норма не претерпевала столько влияний, как врачебная тайна.

Есть сведения о том, что понятие врачебной тайны зародилось в Древней Индии, где в доверительных отношениях лекаря и пациента действовал афоризм: «Можно страшиться брата, матери, друга, но врача — никогда!».

Но если в стародавние и даже в более близкие к нам времена соблюдение врачебной тайны было абсолютным по отношению ко всему, что делалось известным врачу, то в настоящее время моральные и правовые отклонения от соблюдения правил врачебной тайны не столь категоричны.

Деонтология и врачебное право констатируют ограничения в соблюдении врачебной тайны, вызванные общественной необходимостью, когда интересы государства, коллектива или другого лица требуют ее разглашения: в случае инфекционных болезней, убийств, отравлений, тяжелых телесных повреждений, само–убийств (когда врач, помимо своей обязанности о сообщении, должен с точностью регистрировать произошедшее).

Случаи, когда врачебная тайна все же может быть раскрыта, достаточно строго регулируются законом.

Например, согласно статье 39 Основ законодательства об охране здоровья, право на получение информации о состоянии здоровья ребенка (до 18 лет) имеют его родители, а также опекун или попечитель, если речь идет об их подопечном (недееспособном лице).

Доступ к документам, содержащим врачебную тайну (правда, временный), может также получить судья в рамках расследования уголовного дела при условии, если установлено, что других способов получения необходимой следствию информации нет (ч. 6, ст. 163 Уголовно-процессуального кодекса Украины).

Законом прописан и ряд случаев, когда врачебная тайна может быть разглашена без согласия пациента. К примеру, раскрытие медицинским работником сведений о положительном ВИЧ-статусе лица партнеру (партнерам) разрешается, если человек, живущий с ВИЧ, обратится к медицинскому работнику с соответствующей письменно подтвержденной просьбой.

Или же если ВИЧ-инфицированный находится в таком состоянии, при котором вряд ли восстановит свою способность предоставлять осознанное информированное согласие на лечение.

Несоблюдение врачебной тайны допускается и в случае необходимости оказания психиатрической помощи больному, страдающему тяжелым психическим расстройством.

Также правоохранительным органам могут быть разглашены сведения о лечении в наркологическом учреждении в случае привлечения такого лица к уголовной или административной ответственности.

Разглашение врачебной тайны целесообразно в случаях, когда это необходимо во имя интересов самого больного, его семьи, коллектива, например, для доказательства несовместимости брака из‑за определенных медицинских соображений (психические заболевания, наследственные болезни и т. п.); при оказании помощи несовершеннолетним (детям до 14 лет) и лицам, признанным недееспособными, а также при угрозе распространения инфекционных заболеваний.

Для примера обратимся к юридическим аспектам этой проблемы и остановимся на основных законодательных актах, регулирующих медико-правовые взаимоотношения в обществе.

Так, статья 32 Конституции Украины гарантирует конфиденциальность личной информации о человеке.

В статье 286 Гражданского Кодекса Украины, а также статье 39‑1 Основ законодательства Украины об охране здоровья зафиксированы права каждого на тайну о состоянии своего здоровья, факте обращения за медицинской помощью, диагнозе, а также сведений, полученных при медицинском обследовании.

Законом запрещено и предоставление по месту работы и учебы информации о диагнозе и методах лечения пациента.

Согласно требованиям закона, информация, составляющая врачебную тайну, но использующаяся в учебном процессе, научно-исследовательской работе, в том числе в случаях ее публикации в специальной литературе, должна обеспечивать абсолютную анонимность пациента.

Гарантией сохранения врачебной тайны является то, что, согласно уголовно-процессуальному и гражданско-процессуальному кодексам, врачи и другие медицинские работники не могут быть допрошены в качестве свидетелей ни по гражданским, ни по уголовным делам, если дача показаний предполагает разглашение врачебной тайны.

В Законе Украины «О защите персональных данных», в статье 7, предъявляются особые требования к обработке данных о здоровье человека. Вследствие их исключительной актуальности целесообразно и важно остановиться на рассмотрении данных требований поподробнее.

Прежде всего отметим, что эта статья дает четкий перечень персональных сведений, относящихся к категории «с особым риском».

Речь идет о расовом или этническом происхождении человека, его политических, религиозных или мировоззренческих убеждениях, членстве в политических партиях и профессиональных союзах, судимости, а также данных, касающихся здоровья, сексуальной ориентации, биометрических или генетических особенностей.

Этот закон полностью запрещает обработку указанной информации, хотя и делает некоторые исключения, например, обработка допустима только при условии уведомления Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека с четкой формулировкой цели использования подобной информации.

Юридическая практика свидетельствует о том, что большинство субъектов хозяйствования, как правило, не интересуются вышеперечисленными подробностями о своих сотрудниках. Но и здесь законодательно прописаны некоторые отступления. Так, важным вопросом по‑прежнему остается правовой статус сведений, полученных работодателем в результате прохождения наемными работниками медицинских осмотров, преду–смотренных статьей 169 Кодекса законов о труде Украины (КЗоТ).

Однако если речь идет о медицинских заключениях с однозначной формулировкой «годен» или «не годен» для выполнения определенного вида работ, в таком случае необходимости в уведомлении уполномоченного лица нет.

Кроме того, в статье 7 указывается, что персональные данные «врачебного» характера обрабатываются исключительно «медицинским работником или иным лицом учреждения здравоохранения, на которого возложены обязанности по обеспечению защиты персональных данных и на которого распространяется законодательство о врачебной тайне».

И в заключение несколько слов скажем о наказании за умышленное разглашение врачебной тайны.

Так, согласно статье 145 Уголовного кодекса Украины, «умышленное разглашение врачебной тайны лицом, которому она стала известна в связи с исполнением профессиональных или служебных обязанностей, если такое деяние повлекло тяжкие последствия, — наказывается штрафом до пятидесяти необлагаемых минимумов доходов граждан или общественными работами на срок до двухсот сорока часов, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет».

Согласно ст. 132 УК Украины, «разглашение сведений о проведении медицинского осмотра на выявление заражения вирусом иммунодефицита человека или другой неизлечимой инфекционной болезни наказывается штрафом от пятидесяти до ста необлагаемых налогом минимумов доходов граждан или общественными работами на срок до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, или ограничением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».

На приеме у врача, как на исповеди у священника… Уместность подобного сравнения в разрезе рассматриваемой темы представляется более чем очевидной. Ведь в обоих случаях речь идет о жизненных драмах, сопряженных с физическими или же душевными страданиями.

Врач для пациента, как и служитель церкви для прихожанина, является порой единственным прибежищем, «истиной в последней инстанции», где страждущий стремится найти помощь, понимание, сострадание, надежду на избавление от терзающих душу и тело недугов, причем иногда таких, о которых не хватает мужества рассказать даже самым близким людям. Действительно, между врачебной тайной и таинством исповеди есть некая сакральная, почти мистическая связь, нарушить которую — непростительный грех. Грех, не имеющий ничего общего с врачебной ошибкой.

Рецензия

Сиделковский А.Л. Врачебные ошибки и врачебные девиации: монография /

А.Л. Сиделковский — К.: Пабліш Про, 2018. — 176 с.

Представленная на рецензию монография детально освещает один из наиболее острых вопросов во врачебной практике и отношениях врач — пациент — врачебные ошибки в их многообразии, а также вводит и раскрывает понятие «врачебные девиации».

Аудиторией книги могут быть как врачи и юристы, студенты, изучающие медицину и юриспруденцию, так и широкий круг читателей, чему способствует ясный, логичный стиль изложения и многочисленные яркие примеры из литературы, истории медицины и врачебной практики. Всего в монографии проанализировано более 100 источников — от классических, на которых воспитывались многие поколения врачей, до новейших, учитывающих последние изменения в правовом поле и медицинской практике.

Структурно монография разделена на 9 глав, раскрывающих значительный спектр связанных с поставленной проблемой вопросов.

Глава первая — исторический экскурс, четко дающий понять, что сама проблема ненадлежащих действий/бездействия врача и порождаемые ею моральные, этические, социальные, профессиональные и юридические последствия возникали еще в древности, как и попытки кодификации круга обязанностей и зоны ответственности медиков. Рассмотрена роль врача и ее отражение в законах древних Вавилона, Индии, Ирана, Греции и Рима античного периода, средневекового Востока, а также Европы времен Реформации и Нового времени и, наконец, современного этапа медицинской науки и практики. Обзор отечественного законодательства и соответствующей литературы, вплоть до последних лет, завершает эту главу.

Глава вторая — является основной в раскрытии темы, вынесенной в название книги. Автор вводит понятие «врачебные девиации», подразумевая под этим профессиональные нарушения, обязательно влекущие за собой моральную, а в некоторых случаях и дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность. Врачебные девиации противопоставляются приведенным примерам врачебных ошибок — добросовестного заблуждения врача.

Глава третья — систематизирует введенные и описанные в предыдущей главе понятия. В этой главе, опять-таки с использованием прекрасно иллюстративного материала, рассмотрены различные случаи как непреднамеренных действий врача, повлекших негативные или непредвиденные последствия, так и варианты недобросовестного выполнения медиками своих обязанностей, приведшие к ухудшению здоровья либо смерти пациента.

Глава четвертая — посвящена ятрогении как одной из форм врачебных девиаций. Приведены весьма интересные примеры, когда неосторожное, необдуманное, а подчас и цинично-жестокое слово врача становится причиной тяжелых последствий для психики пациента. Отдельно упомянуты ятропатии, или соматические ятрогении, как следствия действий, манипуляций либо неправильного медикаментозного лечения.

Глава пятая — затронутая здесь тема, врачебная тайна и защита персональных данных, чрезвычайно актуальна, но, к сожалению, имеется множество примеров легкомысленного отношения к ней как со стороны медиков, так и пациентов. Именно поэтому со времен формулирования клятвы Гиппократа и ее наследников, факультетских обещаний и клятв врачей вопросу сохранения медиками и учреждениями в тайне сведений о болезни, личности и в целом любой информации, полученной в ходе работы с пациентом, уделяется столь пристальное внимание. Автор подчеркивает недопустимость разглашения и отсутствие оправданий для этого действия, в то же время указывая на риски сообщения о тяжести диагноза самому больному. Детально рассмотрены юридические аспекты проблемы, условия и варианты, когда информирование третьих лиц, госорганов либо других структур допустимо и регламентировано.

Глава шестая — о современном дискурсе в медицинской этике и деонтологии. Хотя очень многие проблемы, стоящие перед медиками, являются неизменными, прогресс в науке и гуманизация медицины привносят новые, ранее не существовавшие либо не рассматриваемые моменты. Соответственно, классификация деонтологических моделей в медицине дана в их эволюционном порядке, прослежены параллели между изменением философских течений, состоянием науки и медицины и усложнением понятий «врачебный долг», «права пациента», появлением биоэтики и нооэтики. Особенно акцентированы вопросы врачебного долга и этики в работе невролога.

Глава седьмая — рассматривает юридическую ответственность медицинских работников, основываясь на действующем законодательстве Украины. Детально представлены законодательные акты и их статьи, регламентирующие варианты, когда наступает ответственность и какая именно. Раскрыты такие понятия, как «недобросовестное выполнение функциональных обязанностей», «моральный ущерб», «неоказание помощи». Не обойден вниманием также зарубежный опыт.

Глава восьмая — здесь речь идет о страховании профессиональной ответственности врача. Ссылаясь на зарубежный опыт, автор отмечает, что судебные иски против клиник и врачей давно являются нормой в США и Европе, как и страховая защита профессионально-материальной ответственности медиков перед пациентом либо его представителями. Обоснована и необходимость активизации процесса построения подобной защиты в наших реалиях.

Глава девятая — логическим венцом изложения темы в книге является вопрос профилактики врачебных девиаций. Проведена параллель и с самой медициной, в идеале предупреждающей, а не борющейся с последствиями. Выделено первичное звено — на уровне школы и семьи, когда закладываются ключевые моральные качества личности, затем развитие личности на этапе профессионального обучения и с учетом специфики выбранного жизненного пути. Вторичным звеном названа собственно профессиональная деятельность медика и необходимость детального рассмотрения допущенных ошибок с целью анализа, осознания и недопущения подобных случаев в будущем. Указана важнейшая роль постоянного самосовершенствования врача и наличие самокритики.

В заключительном слове автор еще раз акцентирует внимание на ключевых идеях книги и введенных понятиях, напоминает об ответственности врача и необходимости страхования профессиональной деятельности в медицине.

Завершают книгу краткий словарь терминов и понятий и список литературы, делающие работу с книгой и дальнейшее изучение вопроса более удобными для читателя.

Красной нитью через всю книгу проходит преем–ственность в стремлении лучших представителей врачебного корпуса разных времен всегда оставаться требовательными к себе, внимательными к пациенту и свободными от шаблонности в принятии решений, нередко играющей против излишне самоуверенного врача. Автор подчеркивает примеры умения великих врачей, непререкаемых авторитетов своего времени, признавать допущенные тяжелые, порой трагичные ошибки. Все это делает издание полезным не только для воспитания новых поколений медиков, но и для совершенствования врачей нынешних. Именно умение согласиться с наличием ошибки, сделать выводы и предостеречь своих коллег от подобных действий или решений и составляет ту тонкую грань между преступлением и заблуждением, между ремеслом и искусством, настоящим служением больному.

Директор Национального музея медицины Украины, заслуженный врач Украины,

доктор медицинских наук, профессор В.П. Шипулин

Заведующий научно-методическим отделом

Национального музея медицины Украины

В.Д. Догузов