Газета «Новости медицины и фармации» №15, 16 (710, 712), 2019

Но позже наравне с «Клятвой врача» Гиппократа стали применяться молитвы, обращенные к Всевышнему с просьбой укрепить врача в медицинских добродетелях и дать ему силы выстоять перед соблазнами реальной жизни, сохранить правильное этичное поведение по отношению к больному и его родным. Таким образом, признание необходимости соблюдения норм «Клятвы врача» потребовало от врачей внутренних усилий для их соблюдения и исполнения, формирования и развития собственной морали и индивидуального поведения. Тогда и появились молитвы, обращенные к высшим силам за помощью в исполнении предписанных и разделяемых человеком этических норм. «Молитва — это канонический словесный текст, произносимый верующим при обращении к высшим силам», — сказано в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова. Молитвы произносятся в ожидании изменений, как приношение жертвы, как награда или наказание от потусторонних сил. Таким образом, молитва — это словесное обращение верующего человека к высшим силам при религиозном обряде с просьбой о чем-то, восхвалением или благодарностью. В обычном понимании молитва — это эмоциональная, искренняя форма обращения к Всевышнему. В «Круге чтения» Л.Н. Толстого можно найти вот такой отрывок, взятый писателем из дневниковой записи от 21 января 1879 г. высоко ценимого им швейцарского философа Анри Амиеля: «Жизнь путает, раздражает нас, рассеивает наши мысли. От этого-то и бывает так полезна для души молитва. Молитва — это крепительное лекарство, оно возвращает нам мир и мужество. Она напоминает нам наши грехи, нашу обязанность прощения всех, она говорит нам: «Ты любим — люби; ты получил — давай; ты должен умереть — делай свое дело; побеждай гнев великодушием, зло добром. Что нужды до ложного суждения людей о тебе? Ты не обязан ни угождать им, ни иметь успех. Делай, что должно, пусть будет, что будет. Твой свидетель — твоя совесть, а твоя совесть — это Бог, который говорит в тебе. Вспоминай и освежай в себе все это — в этом молитва» (8 марта, тема «Молитва»).

Среди молитв, созданных врачами, выделяется «Молитва Маймонида», приписываемая Рабби Моше Маймониду (1135–1204), известному под этим именем в европейской традиции, в арабской он известен как Абу Имран Мусса Бен Маймун, в еврейской — как Рамбам (аббревиатура на иврите раббену Моше Бен Маймон). Как врач, ученый и философ, живший в ХII веке, он пользовался небывалой славой в Египте и окружающих его странах. Рамбам, избрав профессию врача, несколько лет спустя становится светилом первой величины на медицинском небосклоне Востока. Свою медицинскую деятельность он описывает словами: «...я слезаю с коня, мою руки, принимаю легкую закуску (единственный раз, когда я ем в течение 24 часов), иду к моим пациентам, обследую их неторопливо. Пациенты идут и идут до ночи, иногда еще позже. Я беседую с ними, даю им указания, но чувствую смертельную усталость, почти падаю, и, когда приходит ночь, я настолько истощен, что едва способен говорить…» [1, c. 156].

Профессор Е.И. Юлиш считает, что Маймонид видел в медицинской деятельности, главным побудительным мотивом которой является не заработок, осуществление тесной связи между медициной и этикой. Он приводит следующие слова великого мудреца: «Врачебное дело воспитывает в человеке скромность, богобоязненность и любовь к здоровью. Любовь к вере соседствует с любовью к здоровью. Врачебная деятельность дает выход к совершенству, к нравственности, к познанию Бога, к достижению истинного счастья — можно сказать, что это труд во имя Творца…».

«Долг врача перед людьми, считал Рамбам, превосходит границы его непосредственных обязанностей на работе. Он писал: «По своим моральным убеждениям врач должен быть совершенным человеком. Даже в современном обществе, ставящем все под сомнение, врач продолжает оставаться лицом, пользующимся наибольшим доверием. Он — поверенный глубочайших секретов, и от него ожидают соблюдения тайны». Больной советуется с ним по самым деликатным проблемам, требующим морального выбора; подчас к нему обращаются как к судье в отношениях между членами семьи, друзьями, между человеком и Творцом. В последнем случае врач берет на себя огромную ответственность, ибо в его власти укрепить или ослабить моральную силу пациента. Однако врач должен признать, что, хотя ему открыты человеческие трагедии и страсти в большей степени, чем многим его современникам, хотя чуткость его, возможно, развилась и обострилась, многие морально-этические вопросы, поставленные перед ним, находятся вне его компетенции. И он, прежде чем высказать какое-то суждение, ищет совета у более опытного медика. Врач должен быть высокообразованным человеком и постоянно заботиться о своем образовании, причем это касается не только медицины, но и других наук. Постоянное чтение медицинских книг крайне необходимо, ибо ты должен знать, какие затруднения испытывает каждый, кто сохранил в душе страх Божий и любовь к истине и кто не собирается утверждать ничего, если тому нет должных доказательств» [8].

Особенностью и отличием различных трудов Маймонида от трудов других авторов исследователи его наследия считают изложение этических принципов. Они приводятся в каждом сочинении, вышедшем из-под его пера, будь то религиозные трактаты «Комментарий к Мишне», Мишне Тора или респонсы; философские труды, как, например, «Путеводитель растерянных»; личные письма или такие, на первый взгляд, прикладные светские сочинения, как работы по медицине. Хотя в основе его этических принципов лежит религия, их предназначение универсально и исполнено чувства долга, свойственного врачу по отношению к его больным. Такой долг признается самой главной движущей силой врача. «Врачевание, — пишет Маймонид, — это не вязание и не ткачество, не грубое ремесло. Оно должно делаться с душой и быть исполненным понимания». Точность наблюдения и клинической работы, характерная для Маймонида, является частью его этической системы, в центре которой находится пациент. Как не устают повторять многочисленные биографы Маймонида, в медицинскую практику он привнес свое цельное мировоззрение: этика, философия, религия и медицина представляли для него единое целое [1, 7].

В настоящее время одним из наиболее распространенных вариантов перевода текста «Молитвы Маймонида» является следующий: «Всевышний Б-же, перед началом своей святой работы по излечению творений рук Твоих я возношу мольбу к Трону Славы Твоей и прошу дать мне силу духа и неутомимость выполнять мою работу в вере и чтобы стремление к богатству или к славе не лишило мои глаза способности видеть истину. Удостой меня способности смотреть на каждого страждущего, пришедшего ко мне просить совета, просто как на человека и не разделять моих пациентов на богатых и бедных, друзей и врагов, людей хороших и плохих. В каждом пациенте дай мне видеть только страдающего человека. Да будет воля Твоя, чтобы моя любовь к врачебному знанию укрепила мой дух, чтобы только правда Твоя была бы мне путеводной звездой, ведь каждая моя врачебная ошибка может привести к тяжким болезням и страданиям Твоих творений. Молю Тебя, Всевышний, милосердный и сострадающий, укрепи меня, дай мне силы телесные и душевные и дух цельный помести во мне» [4].

Современные исследователи истории медицины пришли к заключению, что «Молитва Маймонида» написана намного позже времени жизни Маймонида и появляется только в конце ХVII века, а ее авторство, скорее всего, принадлежит другому человеку — немецкому врачу из Берлина Марку Герцу (1747–1803). Возможная дата публикации молитвы на немецком языке — 1783 год. В последующем ее перевели на иврит и английский, а затем и на другие языки народов мира [7]. Приписанная Маймониду молитва распространилась по всему миру. Аркадий Барановский в своей книге о великом ученом, мыслителе и враче, изданной не так давно, ничего не говорит о тексте, подобном молитве, приписываемой авторству Маймонида [1]. Это значит, что, скорее всего, этот текст не принадлежит перу Моше Маймонида. Но слава Рамбама так велика, а известность так безмерна, что его образ и мысли, отраженные в его высказываниях, светят яркой звездой современным поколениям через тысячелетия, что приписываемый ему не его текст ничего для него ни прибавил и не убавил. А возможно, такой ход событий повысил интерес врачебной общественности к тексту молитвы и способствовал распространению его во времени и пространстве.

«Молитва Маймонида» содержит просьбу к Всевышнему укрепить молящегося врача в своем бескорыстии, помочь ему сохранить одинаково равное отношение к разным пациентам независимо от их социальных особенностей, сохранить приверженность истине, объективности и реальности. Один из последователей наследия мыслителя писал: «Эта молитва вдохновляла меня, когда я впадал в уныние, она внушала мне чувство преемственности с врачами прошлого и общность с врачами других стран. Последний абзац этой молитвы укреплял мою веру в то, что путь, избранный мной, неизмеримо значителен. Я не сомневаюсь, что, если бы Маймонид прочитал эту молитву, он испытал бы подобные чувства. Конечно, я предпочел бы, чтобы эти слова принадлежали ему, однако теперь в это невозможно поверить. Так или иначе, эту молитву можно назвать символом жизни, прожитой им, а также и моей собственной жизни. Любой мыслящий врач скажет вам то же самое» [7].

Н.И. Пирогов считал, что в человеческой истории путь прогресса извилист, нет прямой линии в нравственном совершенствовании человечества. В своих трудах он писал: «Действие молитвы на меня, я полагаю, в центробежных и центростремительных колебаниях души, то увлекающейся куда-то ввысь, то новой силой возвращающейся в себя. И из всех молитв самая благодатная завещана нам Спасителем; произнося ее, я призываю имя и царство божие к себе и молю сообщить мне то настроение души, которое охранило бы меня от искушения и зла» [5, с. 228].

Н.И. Пирогов (1810–1881) во время Крымской войны (1853–1856) для укрепления своей нравственности и силы духа читал молитву, текст которой нашли исследователи среди его личных дневников. Сам текст молитвы приводит А. Бессребреников, он следующий: «Господи, удостой меня быть орудием мира твоего. Чтобы не меня утешали, но чтобы я утешал, не чтобы меня понимали, но чтобы я других понимал, не чтобы меня любили, но чтобы я других любил, ибо кто дает — тот получает, кто себя забывает — тот обретает, кто прощает — тому прощается» [2].

Андрей Бессребреников пишет, что «известнейший хирург, профессор, легендарный Войно-Ясенецкий (1877–1961), он же архиепископ Крымский Лука, без молитвы к операциям не приступал. В операционной у владыки Луки на тумбочке стояла икона, а возле нее — зажженная лампада. Перед операцией владыка ставил йодом крест на теле больного. Перед началом рабочего дня Войно-Ясенецкий читал следующую молитву: «Господи, благослови меня с любовью и терпением принимать всех больных, которые придут ко мне. Не дай забыть, что все они посланы Тобой. Вразуми и просвети меня, помоги правильно ставить диагнозы и лечить больных моих, всех, кого Ты вверяешь в руки мои. Во всем наставь и вразуми меня. Дай мне духа бескорыстия, незлобия, милосердия и сострадания к больным моим» [2].

Представленные врачебные молитвы Маймонида, Пирогова и Войно-Ясенецкого по своему содержанию стали проявлениями нравственного и этического развития общества, закрепившего этические принципы в форме молитвы, обращенной к Всевышнему. Они созданы в разные исторические периоды разными авторами и использовались разными людьми. Все они содержат единый стержень, который их объединяет. Это объединительное начало состоит из благочестия, нравственных канонов и любви к человеку, верности и преданного служения без остатка врачебной профессии. Все это делает молитвы, направленные на укрепление собственной этичности и нравственности молящегося, универсальными во все времена.

С середины ХVIII века врачебная молитва становится элементом укрепления этических начал во врачебной среде. Наиболее выдающиеся представители медицины использовали молитву для укрепления себя в нравственности и морали, демонстрируя пример для своих учеников и сподвижников, при выполнении врачебного долга.

Таким образом, молитва выступает формой укрепления нравственных и этических начал врача в его сознании в разные исторические периоды. В молитве человек проговаривает нужные ему слова о своих действиях, создавая образ предстоящего поведения. Молитва позволяет врачу увидеть и структурировать свое этическое поведение, позволяет осознать и развить реальные навыки и действия, направленные на пользу пациенту, в то время как тот и не подозревает о той сложной внутренней работе, которую порой проделывает врач над самим собой.