Газета «Новости медицины и фармации» №8 (726), 2020

Пять заповедей акушерам для эффективной коммуникации с анестезиологами

Правило первое: анестезиологу говорим правду, только правду и ничего, кроме правды

Анестезиологи, которых обычно вызывают при критических ситуациях или при угрозе критических ситуаций, нередко обижаются на акушеров за то, что те не выдают им полной и четкой, а главное, правдивой информации о том, что было до того, как вызвали ане–стезиолога. Как долго это было? Что вводили? Сколько? Когда? Обычно информация, предоставляемая нами, бывает путаной и неточной. При этом анестезиологу нужно больше времени, чтобы разобраться и принять правильное решение.

Я была бы в корне неправа, если бы утвер–ждала, что акушеры в таких ситуациях врут. Или, не дай бог, хотят ввести анестезиолога в заблуждение. Просто свойство человеческой памяти таково, что она обладает способностью к некоторой деформации во времени и в пространстве. Если не приучить себя четко отмечать время при каждом событии или манипуляции, то время начала лечения, к примеру, растягивается в сознании от «только что ввели» до «уже два часа как ввели». Все просто. Мы не врем. Но... Нас не учили фиксировать время. Нас не учили озвучивать время. А это важно, важная информация для анестезиолога. Восприятие времени любой личностью нестабильно. Оно зависит от типа личности. Да-да, есть «спешащие» личности, в их собственном восприятии время бежит быстрее. Есть замедленные типы, для них время течет медленнее. И потому при равном временном промежутке одни будут утверждать, что прошла уже уйма времени, другие — что событие произошло только что. А теперь вспомним, что по личностным характеристикам акушеры — чаще «спешащие» психотипы, а анестезиологи — «равновесные». Кроме того, мы воспринимаем время по-разному, находясь в обычном состоянии и пребывая в стрессе. Общеизвестный факт: люди, пережившие ДТП, рассказывают, что все происходило, словно в замедленном фильме, хотя происходящее занимало несколько секунд. Поэтому акушеры не лгут, когда информируют анестезиолога неправильно. Они это так воспринимают, так видят. Очень правильно, что в современных тренингах по оказанию помощи в критических ситуациях мы учим врачей очень важному навыку — фиксировать время. А ведь если вспомнить, то анестезиологи это делали всегда. У их помощниц, анестезисток, всегда все записывалось в постоянном режиме. Не важно, на чем — на обрывках листиков или на упаковке от одноразовых перчаток. «Хоть на лбу напиши»,  — говорила моя мама-учительница. Теперь так говорю и я. Фиксировать время жизненно важно для понимания последовательности оказания помощи, оценки эффекта действия медикаментов. Важно это и для прокурора. И только при таких условиях прибывший на помощь к нам анестезиолог не только услышит «правду и ничего, кроме правды», но и будет знать все по минутам и миллиграммам.

Никогда не исповедовалась священникам, поскольку я человек не религиозный в принципе, но знаю точно, что анестезио–логам нужно рассказывать все. И говорить только правду. Пожалуй, это важнее, чем исповедь, ведь это важный этап нашей коммуникации.

Правило второе: не наезжать!

Стратегия наезда в общении вообще бывает эффективной исключительно при краткосрочных коммуникациях. Например, в очереди за колбасой. Если тебя толкнули. Даже когда анестезио–логи делают что-то быстро, они все равно не спешат. Акушеры же бывают разные. И нам нередко хочется «всего» и «уже». Картинки из повседневной жизни показывают, что не всегда у нас это получается. Женщина жалуется на боль в области малого таза через 30 минут после введения дозы анестетика при раскрытии шейки матки на 5 см.

— Сколько вы ввели? — спрашиваю я сурово анестезиолога.

— Обычную дозу, — отвечает он и добавляет: — Прошло 30 минут.

— Вот именно, — сердито говорю я. — Почему же она ощущает боль? Вы туда, куда надо, ввели?

После осмотра ситуация проясняется. Просто на первой дозе анестетика наступило полное раскрытие шейки матки, и головка плода начала производить поступательные движения по родовому каналу, а это — другие ощущения. Право же, мне было неловко за собственную несдержанность и легкий, но наезд на коллегу.

Грешна: иногда в стрессовых ситуациях такое себе позволяла. О чем искренне сожалею и делюсь этим сожалением, дабы другим было неповадно.

Правило третье: делиться

Скажу об этом так: уж если мы делим с ними, анестезиологами, тяжелые ситуации и стрессы… Да, не нужно забывать о них в ситуациях благоприятных. Делиться с анестезиологами следует всем. Всем — это всем. Что вместе заслужили. Благодарностями и эмоциями. Закончив красивую операцию, не забываем сказать персональное «спасибо» анестезиологу. Выйдя из тяжелой ситуации в операционной, поблагодарить его еще более важно. И да, делиться надо всем, не только эмоциями и словами. На наши слова благодарности анестезиологи внешне реагируют по-разному. Некоторые вроде бы и не реагируют –вовсе. Но из-за этой минимальной внешней реакции не стоит огорчаться. Наша задача — их поблаго–дарить. Опыт показывает, что это –приятно всем, просто не все это показывают.

Правило четвертое: относиться уважительно

Думаю, что тезис этот ни у кого не вызывает возражений. Тео–ретически — да, надо уважать всех. Но тех, кому ты доверяешь самое важное — свою пациентку, уважать мы просто обязаны. Уважение — очень важный коммуникационный аспект.

Отдаленный район. Мы с бригадой коллег — анестезиологом и акушером-гинекологом областного центра экстренной акушерско-гинекологической помощи — осматриваем пациентку, перенесшую массивное кровотечение со всеми причитающимися «прелестями» — продленной ИВЛ, гемоглобином 25 г/л и внешним видом, соответствующим этим показателям. Расписав –интенсивную терапию, оставляем одного из анестезиологов на наркоз для хирургической больной, выезжаем в местное кафе пообедать. Увидев нас, группа людей, распивавших спиртные напитки за соседним столиком, возбудилась и начала отпускать нелицеприятные слова и комментарии в наш адрес. Смысл их заключался в том, что городские врачи ничего без денег не делают. Наши обидчики оказались местными врачами, отмечавшими что-то в этот выходной день. Больше всех возмутился наш анестезиолог. Мало того, что он после тяжелейшего суточного дежурства приехал с нами и ему этот выезд никак не оплачивался, мало того, что это была суббота, его законный выходной день, а тут его еще и обвинили в коррупции и требовании неправомерной выгоды. Обвинили огульно и без каких-либо оснований. В мгновение ока обидчик и обиженный стояли друг напротив друга, а я — между ними. Намечалась нешуточная «мальчиковая» драка на почве несправедливой обиды. Обе стороны были настроены весьма решительно. Никто не слышал моих увещеваний, оппоненты уже держали друг друга за грудки. Находясь между ними в виде своеобразного живого барьера, я начала их оттаскивать друг от друга. А мой последующий звонок главному врачу района оказался правильной коммуникацией, и примчавшийся тотчас водитель местной «скорой» быстренько погрузил своих ретивых докторов в салон и увез в неизвестном нам направлении. Было очевидно, что искрой, которая разо–жгла нашего анестезиолога, были неуважительные к нам всем высказывания. А в моей жизненной копилке оказалась ситуация, когда я фактически дралась за своего коллегу. После каждый раз, работая с этим доктором в операционной, шутила, что он — единственный в мире мужчина, за которого мне пришлось реально драться. Конечно, потом ему было неловко. Но именно так выражалось мое к нему уважение в той ситуации. Уважение к человеку, продежурившему сутки у постели тяжелых пациенток и у операционного стола и приехавшего по моей просьбе на помощь в район. С полной ответственностью утверждаю, что я не всегда так поступаю. Это был эксклюзивный случай. И он был данью исключительно моего уважения к коллеге-–анестезиологу.

Правило пятое: разговаривать на понятном языке

Это очень важное правило. Но ему будет далее посвящена целая следующая глава. Потому отошлю читателя к ней, дабы не повторяться. Просто запомним, что это важно.